Европейская поэзия XIX века

Коллектив авторов

ВОЗДУШНЫЙ КОРАБЛЬ

Перевод М. Лермонтова

По синим волнам океана, Лишь звезды блеснут в небесах, Корабль одинокий несется, Несется на всех парусах. Не гнутся высокие мачты, На них флюгера не шумят, И молча в открытые люки Чугунные пушки глядят. Не слышно на нем капитана, Не видно матросов на нем; Но скалы, и тайные мели, И бури ему нипочем. Есть остров на том океане — Пустынный и мрачный гранит; На острове том есть могила, А в ней император зарыт. Зарыт он без почестей бранных Врагами в зыбучий песок, Лежит на нем камень тяжелый, Чтоб встать он из гроба не мог. И в час его грустной кончины, В полночь, как свершается год, К высокому берегу тихо Воздушный корабль пристает. Из гроба тогда император, Очнувшись, является вдруг; На нем треугольная шляпа И серый походный сюртук. Скрестивши могучие руки, Главу опустивши на грудь, Идет

и к рулю он садится И быстро пускается в путь. Несется он к Франции милой, Где славу оставил и трон, Оставил наследника-сына И старую гвардию он. И только что землю родную Завидит во мраке ночном, Опять его сердце трепещет И очи пылают огнем. На берег большими шагами Он смело и прямо идет, Соратников громко он кличет И маршалов грозно зовет. Но спят усачи-гренадеры — В равнине, где Эльба шумит, Под снегом холодной России, Под знойным песком пирамид. И маршалы зова не слышат: Иные погибли в бою, Другие ему изменили И продали шпагу свою. И, топнув о землю ногою, Сердито он взад и вперед По тихому берегу ходит, И снова он громко зовет: Зовет он любезного сына, Опору в превратной судьбе; Ему обещает полмира, А Францию только себе. Но в цвете надежды и силы Угас его царственный сын, И долго, его поджидая, Стоит император один — Стоит он и тяжко вздыхает, Пока озарится восток, И капают горькие слезы Из глаз на холодный песок. Потом на корабль свой волшебный Главу опустивши на грудь, — Идет и, махнувши рукою, В обратный пускается путь.

ФРАНЦ ГРИЛЬПАРЦЕР

Франц Грильпарцер (1791–1872). — Выдающийся драматург, поэт и прозаик.

Долгое время Грильпарцер большой поэтической известностью но пользовался. Реакционная меттерниховская цензура не пропускала многих его лучших лирических произведений; с другой стороны, к нему враждебно относилось общество «Молодая Германия», недовольное умеренной позицией писателя. После революции 1848 года популярность Грильпарцера заметно растет; крупными тиражами выходят его сочинения; его пьесы идут в большинстве театров Германии и Австрии. Прижизненная популярность Грильпарцера как драматурга огромна; лучшие его драмы — «Сафо», «Золотое руно», «Медея», «Праматерь» (последняя переведена на русский язык А. Блоком в 1908 г.). Перу Грильпарцера принадлежат исследования в области эстетики, истории театра и литературы, а также прозаические произведения. Особую часть наследия Грильпарцера составляет его поэзия, до сих пор по-настоящему не оцененная.

ГЕТЕ [3]

Перевод В. Топорова

Да! Пусть порой тоска берет От пухлых книг чинуши, Но гений Гете не умрет И западет нам в души. Он гений был! Он был пророк! Совет младому другу: Не зарься на его шлафрок, Примерь его кольчугу!

СВЕТ И ТЕНИ

Перевод И. Грицковой

Ты сердцем беспечна, Хоть с виду кротка. Люблю тебя вечно, А жизнь коротка. Ты словом остудишь, А взглядом сожжешь. Тебя не осудишь, Хоть веры на грош. И страсть не стихает. В глазах ты одна. Душа полыхает. Строка холодна.

* * *

3

Гёте. — В 1826 г. Грильпарцер совершил «паломничество» в Веймар и читал свои произведения Гете. Имя Гете постоянно присутствует на страницах произведений Грильпарцера.

«Всеведущ человек…»

Перевод И. Грицковой

Всеведущ человек. Король, венец творенья, Он знает все, не зная ничего. Ему подвластно только отраженье, Но непонятны суть и естество. Он тщетно жизнь свою постичь стремится. Блуждает, кружит, мечется впотьмах. Бедняк-король! Колеблются границы. Корона есть. Нет скипетра в руках. Он взаперти, он в строгости затвора. А если чувство в нем заговорит — Оно раскрепостит, взметнет его; но скоро Он вновь себя к цепям приговорит. Безропотно свои погасит страсти, Свою любовь сотрет, сведет на нет. Он от рожденья самого во власти Обычных слов: страх, долг, закон, запрет.

ПРЕВРАЩЕНИЯ

Перевод И. Грицковой

1

Как ты жестока, Ночь, и долга. Сотнями красок Пестрели луга. Нынче повсюду Одна чернота. Вытерты краски, Смыты цвета. Мир застилает Каверзный мрак. Дом свой родимый Не сыщешь никак.

2

Но где стоял он, Там и стоит. Раннее солнце Его осветит. Рьяно растопит Черную тень. Как милосерден Радостный день!

3

Только однажды Перед тобой Вновь не забрезжит Свод голубой. И не избудешь Ввек темноты, Если угаснешь, Кончишься ты.

СЕРЕНАДА

Перевод И. Грицковой

Трили! Блим! Хожу, пою. Ну, послушай песнь мою. Ты не знаешь снисхожденья, Все глумишься надо мной. Я похож на привиденье В этот поздний час ночной. И вконец наверняка Изведет меня тоска. Напеваю вновь и вновь, И все время про любовь. Холод, ветер завывает, Переулок темный спит, Но любовь не остывает, Жаром кровь моя кипит. Я витаю в облаках С верной цитрою в руках. Напеваю вновь и вновь, И все время

про любовь. От тебя вдали смелею И к признанию готов. Повстречаемся — сомлею, Не могу связать двух слов. То и дело маета. Знать, любовь не так проста. Напеваю вновь и вновь, И все время про любовь. В цитре все мое спасенье, Под нее нельзя не петь. И любое невезенье Легче с ней перетерпеть. То, что вымолвить невмочь, Я спою сегодня в ночь. Напеваю вновь и вновь, И все время про любовь. Стань, красотка, подобрее, Прочь беднягу не гони. Отвори окно скорее, Сердце настежь распахни! Чтобы не было в помине Ни упрямства, ни гордыни, Иль замучишь до конца Неприступностью певца. Невезучий я, несчастный, Подчинись любви всевластной, О пощаде не молю. Хоть сживи меня со света, Я снести готов и это, Потому что я — люблю, Ну и вот… Напеваю вновь и вновь, Все же сладостна любовь!

НИКОЛАУС ЛЕНАУ

Перевод В. Левина

Николаус Ленау (1802–1850). — Крупнейший австрийский поэт XIX века. Подлинное имя — Франц Нимбш Эдлер фон Штреленау. Родился в обедневшей прусской офицерской семье, поселившейся в Венгрии. В детстве на поэта огромное влияние оказала природа Венгрии, им впоследствии многократно воспетая. Окончил гимназию в Пеште. Изучал в Вене философию, право, медицину. Здесь поэт сближается с Грильпарцером и Грюном, композиторами И. Штраусом (отцом) и Лайнером. Враждебное отношение к режиму Меттерниха побудило молодого поэта уехать в Соединенные Штаты Америки, но, не найдя там истинной демократии, он, разочарованный, через год возвращается в Европу.

Первый поэтический сборник Ленау был издан в 1832 году. Для его поэзии характерна любовь к пейзажу, тяга к пустынным степям, осенним картинам, интерес к обездоленным народам; его стихи о венгерских цыганах и американских индейцах — не только дань романтической традиции. Ленау горячо сочувствовал польской революции 1830 года. Перу Ленау принадлежит эпическая драма «Фауст» (русский перевод А. Луначарского, 1904); дух сомнения приводит Фауста к самоубийству.

ПЕЧАЛЬ НЕБЕС

На лике неба хмурой, темной тучей Блуждает мысль, минувшей бури след. Под резким ветром бьется лист летучий, Как сумасшедший, впавший в буйный бред. Рыдает гром глухими голосами, Чуть вспыхнув, меркнет бледный свет зарниц, Порой в очах, наполненных слезами, Так слабый луч дрожит из-под ресниц. Над степью тени призрачные встали, Сырой туман окутал все вокруг, И небо смолкло в мертвенной печали, Бессильно солнце выронив из рук.

ЛОТТА

Песни в камышах

1

Лег последний луч на нивы, День усталый изнемог. Над водой склонились ивы, Пруд безмолвен, пруд глубок. Дни любви, как сон, прошли вы, Плачь, душа, в немой тоске! Шелестят печально ивы, Стонет ветер в тростнике. Ты одна — мой луч пугливый В бездне темных, горьких мук. От звезды любви сквозь ивы Пал на воду светлый круг.

2

Смерклось. Буря тучи гонит. Хлынул черный дождь из туч. Ветер воет, ветер стонет: Где же, пруд, твой звездный луч? Ищет: где в бурлящем море Эта светлая струя? Ах, в моем глубоком горе. Не блеснет любовь твоя!

3

Ввечеру лесной тропою Пробираюсь в камыши — Над пустынною водою О тебе грустить в тиши. Если ветер листья тронет, Пронесется по волне,— Как тростник шумит и стонет, Как рыдает все во мне! Ибо, сладостей, чудесен, Вновь звучит мне голос твой, Он исходит в звуках песен, Замирая над водой.

4

Тучи нанесло. Сумрак на земле. Ветер тяжело Бьется в душной мгле. Стрелы молний, треск, Гром да ветра вой, Бродит беглый блеск В бездне прудовой. Вижу в блеске гроз Лишь тебя одну, Взвихренных волос Вольную волну.

5

Пруд недвижен. Золотая Льет луна поток лучей, Розы бледные вплетая В зелень темных камышей. На холме олень пасется, Смотрит в ночь, на лунный лик. Сонно птица шевельнется, Дрогнет дремлющий тростник. И, как прошлого дыханье, Как молитва в час ночной, О тебе воспоминанье Тихо веет надо мной.

ТРИ ИНДЕЙЦА

Буря в небе мчится черной тучей, Крутит прах, шатает лес дремучий, Воет и свистит над Ниагарой, Тонкой плетью молнии лиловой Люто хлещет вал белоголовый, И бурлит он, полон злобы ярой. Три индейских воина у брега Молча внемлют реву водобега, Озирают гребни скал седые. Первый — воин, много испытавший, Много в жизни бурь перевидавший, Рядом с ним — два сына молодые. На сынов глядит старик с любовью, С тайной болью видит мощь сыновью, В гордом сердце та же мгла и буря. Словно туча, что чернее ночи, Дико блещут молниями очи. Говорит он, гневно брови хмуря: «Белые! Проклятье вам вовеки! Вам проклятье, голубые реки,— Вы дорогой стали нищей своре! Сто проклятий звездам путеводным, Буйным ветрам и камням подводным, Что воров не потопили в море! Их суда — отравленные стрелы — Вторглись в наши древние пределы, Обрекли свободных рабской доле. Все, чем мы владели, — им досталось, Нам лишь боль и ненависть осталась,— Так умрем, умрем по доброй воле!» И едва то слово прозвучало, Отвязали лодку от причала, Отгребли они на середину, Обнялись, чтоб умереть не розно, И запели песню смерти грозно, Весла кинув далеко в пучину. Гром громит, и молния змеится, Лодка смерти по реке стремится,— То-то чайкам-хищницам отрада! И мужчины гибели навстречу С песней, будто в радостную сечу, Устремились в бездну водопада.