Европейские поэты Возрождения

Данте Алигьери

IАМВIСUМ TRIMETRUM

Унылый стих, свидетель моих горестей, Из мысли скорой крылья сотвори себе, Лети к Любви моей, где б ни была она: Простерлась ли, томясь, на ложе тягостном, Сидит ли, невеселая, за брашнами Или игрой на вирджинале тешится. На ложе? Ей скажи, что нет мне отдыха; За брашнами? Скажи: вкушать не в силах я; Играет? Ей скажи: нет в звуках счастья мне. А спросит — почему? Скажи: бессонна страсть, Неистовая, яствами гнушается, Печальная, не радуется музыке. Скажи: ее лишь ласка усыпит меня, Скажи: ее лишь очи взор насытят мой, Скажи: ее лишь речь меня возрадует. Ночь каждую все чахну я без отдыха, День каждый сохну я без насыщения, Всегда я умираю без веселия. И коль зачахну, кто удел оплачет мой? И коль иссохну,

кто конец опишет мой? И коль умру, кто скажет: жаль Immerito?

ДЖОН ЛИЛИ

ПЕСНЬ САФО

Любовь, я зло твое кляну, Затем что я в твоем плену; И сторожат Посул и Страх Меня, зачахшую в слезах; И Полночь бархатной рукой Очам не даст благой покой; И делят скорбную юдоль Со мной подруги, Грусть и Боль; И, чтобы время извести, Дано мне лишь стихи плести. Полынь — мой Хлеб, и Желчь — мой Мед, И День ослеп, и Сон нейдет; И обнимаю я досель Одну пустынную постель; И шутовская кутерьма Надежд меня свела с ума, Как ты, Фаон, — так знай же наперед; Сафо жила тобой и для тебя умрет.

ПЕСНЬ ВУЛКАНА ПРИ КОВКЕ СТРЕЛ

Сюда, Циклопы, что ж, блеснем Лемносским древним ремеслом; Пускай, как птица, Стрела стремится, Разя в зеницу Буяна и тупицу. Взлетит златая с упоеньем, Серебряная с вожделеньем, Зато свинцовой Удел суровый — Добить шута, Чья суета В красотке вызвала презренье, И смерть он кличет как спасенье. Наш труд окончен, что ж, пора Спешить к тебе, Игра, Игра!

ПЕСНЬ АПОЛЛОНА

У Дафны златом кудри вьются, В очах две звездочки смеются, От ручки веет белоснежной Теплом и нежностью нездешней, К ее челу летят Хариты, Румяней роз ее ланиты, Уста алей и слаще вишен, А дивный голос так возвышен, Что движет сферы неба песней: На свете Дафны нет прелестней. Я гимны пел, спеша за нею, Но лавром стала дочь Пенея.

ПЕСНЬ ПАНА

Пленился Пан младой Сирингой, Но дева сделалась тростинкой; От той тростинки происходит Свирель, чьи звуки превосходят Кифару с лютней, и смущенно Смолкает лира Аполлона. Свирелью звонкою разбужен Народ, лицом круглей жемчужин; Пастух со скотницей охочи Известь на пляску дни и ночи. Коль славен Пан, когда стремится Дыханьем оживить цевницу! Затих докучный гуд волынки, Зане губами Пан к тростинке Прильнул, напевом мир чаруя, И с милой слился в поцелуе.

КУПИДОН И КАМПАСПА

Ей на лобзанья Купидон Проигрывал за коном кон: Он проиграл колчан и лук, Венеры голубей и цуг Своих веселых воробьев, Но дальше был играть готов; Поставил уст своих коралл И цвет ланит — и проиграл. Засим поставил свет чела — Его Кампаспа отняла. Глаза поставил наконец — И Купидон теперь слепец. Любовь! Так поступив с тобой, Что сделает она со мной?

КРИСТОФЕР МАРЛО

ВЛЮБЛЕННЫЙ ПАСТУХ — СВОЕЙ ВОЗЛЮБЛЕННОЙ

О, стань возлюбленной моей, Живи со мной среди полей! Всем наслаждаться будем мы, Чем славны долы и холмы. Увидишь ты со мной тогда, Как пастухи пасут стада У мелких речек, возле скал, Где слышен птичий мадригал. Постель из роз тебе сложу, Букетов тысячу свяжу, Сплету передник из травы С узором миртовой листвы; Тончайшей шерсти на наряд Тебе овечки подарят; Дам башмачки тебе зимой, К ним — по застежке золотой; Еще тебе я приберег С янтарной пряжкой поясок; Коль мило то душе твоей, То стань возлюбленной моей. Тебе в погожие деньки Споют и спляшут пастушки; Коль есть отрада в жизни сей, То

стань возлюбленной моей.

УОЛТЕР РЭЛИ

ОТВЕТ НИМФЫ ВЛЮБЛЕННОМУ ПАСТУХУ

Коль юность вечно бы цвела, Тогда, пожалуй, я б могла С тобою жить среди полей И стать возлюбленной твоей. Но в хлев погонит Хрон стада, Когда начнутся холода, И смолкнет Филомелы глас, И всем настанет жалоб час. Поля поблекнут и холмы По приказанию зимы, В словах весны — сладчайший мед, А осень сердцу желчь несет. Наряды, башмачки, цветы, Что щедро посулил мне ты, Порвутся, сносятся, сгниют — В них блажь сильна, а разум худ. С янтарной пряжкой поясок, Что для меня ты приберег, Не убедит меня, ей-ей, Любезной сделаться твоей. Не знай любовь забот и зла, Тогда, пожалуй, я б могла С тобой делить утехи дней И стать возлюбленной твоей.

НАПУТСТВИЕ ДУШЕ

Шлю душу, гостью тела, В неблагодарный путь: Иди по свету смело, Всегда правдива будь. Умру я. Мне служи: Мир обличи во лжи. Скажи, что двор сияет — Свечением гнилым; Что церковь прославляет Добро, а служит злым; А крикнут: «Докажи!» — Их обличи во лжи. Скажи, что потентаты, Владетели страны, Любимы ради платы, Чужим трудом сильны; А крикнут: «Докажи!» — Их обличи во лжи. Скажи, что господа, Кто правят государством, Одним берут всегда: Тщеславьем и коварством; А крикнут: «Докажи!» — Их обличи во лжи. Скажи разгульным мотам, Что им не след кичиться: Хвалы своим щедротам Хотят они добиться; А крикнут; «Докажи!» — Их обличи во лжи. Скажи: закон — глумленье, А послушанье — страх, А время — лишь движенье, И плоть — всего лишь прах; А крикнут: «Докажи!» — Их обличи во лжи. Скажи, что честь забвенна, Что дружба быстротечна, Что красота мгновенна, Что страсть недолговечна; А крикнут: «Докажи!» — Их обличи во лжи. Скажи, что медицине Уменья не хватило; Скажи, что мудрость ныне Совсем перемудрила; А крикнут: «Докажи!» — Их обличи во лжи. Скажи, что мзде послушно Двуличное усердье; Скажи, что равнодушно К страданьям милосердье; А крикнут: «Докажи!» — Их обличи во лжи. Скажи, что счастье слепо, Что нет в природе сил, Что искренность нелепа, Что ум позорно хил; А крикнут: «Докажи!» — Их обличи во лжи. Скажи: парадны школы, Но в них науки ложны; Скажи: деревни голы, А города безбожны; А крикнут: «Докажи!» — Их обличи во лжи. Скажи, что разноречье Нейдет искусству впрок, Что сердце человечье Давно пленил порок; А крикнут: «Докажи!» — Их обличи во лжи. Когда ж в конце концов Все скажешь без боязни — Хоть смысл подобных слов Заслуживает казни,— Пусть каждый точит нож, Но душу не убьешь!

ПРОЩАНИЕ С ДВОРОМ

Все радости прошли, как лживый сон, Веселья дни исчерпаны до дна, Любовь обманута, ум притуплён: Все минет, остается скорбь одна. Один бреду неведомой тропой, Утехи в море унесла волна, Дух гаснет, жизнь — в руках судьбы слепой: Все минет, остается скорбь одна. Как заблудившийся в чужой стране, Зову я смерть, чтоб шла скорей она, Уходит лето, не бывать весне: Все минет, остается скорбь одна,— И к цели до прихода зимних дней Довесть меня велит забота ей.