Европейский сезон
Шрифт:
В апреле как-то сразу и бесповоротно потеплело. Флоранс и Катрин неторопливо гуляли до самой реки, наблюдали, как возвращаются птицы. Цуцик шнырял по кустам, не стесняясь разнообразить свое меню, всем, кто подвернется на зуб. Подруги беседовали об актуальном:
— Как даст ногой, — озабоченно бубнила Катрин, держась за живот, — и на фига мне футболист?
— Ты тоже любишь ногами помахать, хотя и не футболистка, — хихикнула Флоранс. — Из тебя наверняка какая-нибудь воительница выпрыгнет.
—
Обсуждать эту тему и строить догадки подруги любили. В общем-то, узнать пол детей не представляло особого труда, — в госпитале обе женщины регулярно проходили ультразвуковую диагностику. Наоборот, достаточно трудно было не услышать ничего лишнего. На этот случай у Катрин был разработан хитроумный план, который частично уже воплотила в жизнь Мышка, являющаяся посредницей между святилищем медицины и подругами-хозяйками. Флоранс это казалось довольно смешным и нелепым, — претворятся слепыми и глухими. Все равно, — правда где-нибудь, да всплывет. Ну, если Катрин хочет, — пусть играет в конспирацию. В последнее время Кошка вела себя спокойно, хотя стала до удивления ворчливой.
— Кэт, внуки от тебя будут удирать в лес. Лучше дружить с вег-дичами, чем бесконечно слушать твое брюзжание, — сказала Флоранс, подставляя лицо теплым лучам.
— Я ворчу только когда беременная, — Катрин обняла ее за плечи и прижалась животом. — Надеюсь, до старости это пройдет.
— Не уверенна, — сказала Флоранс. — Ты можешь стать ужасным тираном. Внуки будут просто рыдать от тебя.
— Да фиг с ними, с внуками. Лишь бы ты меня любила.
— Куда же я денусь? — улыбнулась Флоранс. — Разыщу какое-нибудь дарковское средство, чтобы оглохнуть, и буду кивать на все твои ворчливые речи с радостной идиотской улыбкой.
Катрин засмеялась:
— Нет уж, — подсыпь лучше мне что-нибудь. Я онемею, и наступит общее благоденствие.
Они уже подошли к опушке, когда бегущий впереди Цуцик резко остановился и навострил уши. Катрин схватила подругу за руку:
— Стоп. К нам гости.
У дома стоял большой, заляпанный грязью по самую крышу, джип. Возле машины торчал какой-то незнакомый мужчина.
Катрин сплюнула под ноги:
— Знала же я, что так и будет. Понесло же нас гулять без ружья.
Флоранс растерянно пожала плечами:
— Кто же знал? И Мышка уехала…
Действительно, Найни с утра отправилась в город, а Жо уже неделю жил у индейцев, приобщался к секретам ремонта каноэ. Дом был пуст.
— Ничего страшного, — спокойно сказала Катрин, проверяя пистолет. — В случае чего, мы с ним и втроем справимся. Давай-ка, Цуцик, проверь — нет ли кого в кустах у дороги?
Пес нырнул в заросли. Флоранс машинально потрогала рукоять ножа, — теперь нож в специально сшитых подругой ножнах, всегда крепился на левом запястье, прикрытый рукавом.
— Скорее всего, — заметила Катрин, — оружие не понадобится. На засаду не похоже. Что-то от нас нужно этому мужику.
—
— Как что? Я пойду и поговорю, — Катрин улыбнулась. — Не вздумай волноваться.
Вернулся Цуцик. Посмотрел укоризненно, — в кустах никого не было, совершенно зря гоняли несчастного уставшего пса.
— Ну и ладненько, — сказала Катрин. — Мы с Цуциком пойдем, пообщаемся. А ты Фло, наблюдай. В случае если что заметишь, подай голос, и отступай. Иди вдоль гребня над ручьем, — там земля подсохла, следов не будет. Где у нас север?
— Там, — Флоранс не думая, ткнула рукой.
— Молодец. К трассе легко выйдешь. Не паникуй.
— Пожалуйста, осторожно, — дрожащими губами выговорила Флоранс.
Катрин только улыбнулась. Выглядела она веселой, и брюзжать явно не собиралась. Флоранс смотрела ей вслед и старалась удержать слезы…
Все обошлось. Флоранс хорошо видела, как подруга разговаривает с незнакомцем. Цуцик спокойно сидел у ног хозяйки. Буквально через три минуты незнакомец сел в машину, и двинулся к лесной дороге. Катрин помахала вслед.
— Кто это был? — спросила Флоранс, когда подруга с Цуциком вернулась к опушке.
— Представитель работодателя, — Катрин радостно улыбалась.
— Тебя опять хотели забрать?
Катрин хихикнула:
— Видела бы ты его лицо, когда я показала свой животик. Вояки почему-то впадают в ступор от одной мысли, что боец может подзалететь. В общем, — мне предоставлен отпуск. Почему-то неоплачиваемый.
— Глупость какая, — Флоранс всхлипнула.
— Ой, ну что ты? — изумилась Катрин, обнимая ее.
— Я сдерживалась. Черт! Кэт, почему ты сразу перестала ворчать? Черт, черт, черт! Ну что они все пристают к тебе? Нам нужно срочно удирать.
— Ну, родить мне все-таки дадут. А вот потом засиживаться, действительно не стоит. Я даже не поняла, кого именно он представляет. Проходной двор какой-то, а не мир, — нигде не спрячешься…
Родила Флоранс 16 августа.
Последнюю неделю они с Катрин провели в госпитале. Несмотря на кондиционеры, было душновато. Катрин выглядела несчастной. Живот ее вел себя очень буйно. Да и сама Флоранс, несмотря на то, что ее беременность протекала очень спокойно, в последние дни чувствовала себя тяжко.
Бедра ныли. И поясница. Тяжесть смесилась вниз. Флоранс это чувство было знакомо. Она потерпела до обеда, но за столом только с трудом выпила минеральной воды:
— Пожалуй, мне пора.
Катрин глянула с ужасом:
— Ты уже?
— Ну, я же привыкла, — Флоранс с трудом поднялась из-за стола. — Чего откладывать удовольствие?
Катрин ухватила ее за руку:
— Ты попробуешь сделать, как мы договорились?
— Конечно. Не волнуйся. Ты тоже отлично справишься, — Флоранс увидела, как из зеленых глаз покатились слезы, и зашипела: — Ты что это, воительница? Тоже мне сержант и леди. Держись, пожалуйста, моя детка.