Европейский сезон
Шрифт:
Катрин захотелось немедленно отвернуться от непристойного трио, и вообще выйти. Просторную спальню наполняла не только музыка, но и специфический запах мужских выделений. Сколько же раз эти два самца достигали промежуточного финала?
Камера подмигивала красным дьявольским глазком, продолжая запечатлевать для истории постельную феерию.
Осторожное постукивание по двери потерялось в насыщенных оперных тактах, но Блоод тут же выскользнула из мужских объятий. Грациозно прошла к двери. Жозеф сполз
Блоод стояла перед подругой, почти нагая, восхитительная. Катрин в совершеннейшем недоумении поняла, что просто любуется красотой черноволосой кровопийцы. Немедленно сдирать с себя одежду, и, повизгивая, ползти трахаться, не так уж и хотелось. Черт знает что! Даже себя не поймешь.
— Все хорошо? Ты злишься? — Змеиные глаза Блоод прятались в тени маски, но беспокойство в шелестящем шепоте звучало.
— Не злюсь. Я в недоумении. Потом объясню. Мы можем заканчивать? — шепотом спросила Катрин.
— Как скажешь. Играю представление.
— А мальчики свои роли выполнили? Разнообразно поиграли? — подозрительно поинтересовалась Катрин.
— По плану. И больше. Забавные.
— Да уж. Тогда заканчиваем. Возвращайся на ристалище, а мне пришли этого кобелька.
Жозеф подполз и неожиданно страстно обхватил ноги Катрин.
— Эй, ты ничего не перепутал? — запротестовала девушка, на всякий случай, примериваясь заехать рукояткой тяжелой "Беретты" по затылку юного красавца.
Глаза парня безумно блестели:
— Катрин, можно мне заняться с тобою сексом?
— Нет, нельзя. Быстро ты перевоспитался, гетеросексуал новоявленный.
На лице Жозефа отразилась детская обида:
— Я могу вернуться к Ней? Или давай с тобой…
Отдирая пальцы от своих джинсов, Катрин пробормотала:
— Перестань меня лапать. Сейчас вернешься на постель. Хорошо там?
— Безумно хорошо. Пойдем, — парень с блаженной улыбкой обхватил бедра соблазнительной красавицы.
— Да отстань ты! — Катрин с трудом держалась от желания выбить зубы беспринципному гею. Портить товарный вид завербованному агенту никак нельзя. — Дядюшке Люку тоже хорошо?
— О да! — парень теперь поглаживал заманчивые женские бедра лишь кончиками пальцев.
— Давай-ка, добавим дядюшке еще кайфу. Инъекцию сделать сможешь? — Катрин вытряхнула из пакета шприц и две ампулы.
— Он умрет? — парень настороженно задрал голову.
Катрин взяла его за подбородок черными кожаными пальцами:
— А как будет лучше для тебя, красавчик?
Жозеф посмотрел в черные дьявольские глаза и
— Ему же не будет больно?
— Нет, конечно. Ты же его еще приласкаешь. И тебя приласкают.
Парень от нетерпения заерзал коленями по мягкому паласу:
— Ты пойдешь со мной?
— Без меня обойдетесь, — пробурчала Катрин, наполняя шприц. — Ползи, только аккуратно.
Жозеф, возбужденно двигая голым мускулистым задом, и держа шприц как очередную неприличную игрушку, пополз к постели.
Катрин затошнило. Так мерзко она еще никого не убивала.
Блоод не торопясь, приводила себя в порядок в ванной. Катрин и Жозеф сидели на диване в гостиной. Суккуба не было рядом достаточно долго и у парня начиналось что-то вроде абстинентного синдрома. По пояс голый, в одних незастегнутых джинсах, молодой Рибальта обнимал себя за плечи и все громче постукивал зубами:
— Что мне теперь делать? Ведь он мертв? Он действительно мертв?
— Думаю, не притворяется. Успокойся, с этим уже ничего не поделаешь.
Жозеф снова обернулся на дверь. Чего он больше ждал: возвращения суккуба и появления воскресшего любовника?
— Катрин, ты меня убила. Что теперь со мной будет?
— Если прекратишь истерику, и будешь слушаться, то ничего особенного. Все останется между нами, девочками. Подумаешь, убил старенького любовника. С кем не бывает? Мама твоя узнает, еще и спасибо скажет. Она ведь решительная дама, твоя маман?
— Нет! Только не мама! Да она меня сама убьет! Я сделаю все что угодно, только не выдавайте меня, — Жозеф снова обернулся на дверь. — Я не хочу умирать. И в тюрьму не хочу.
— Выход, конечно, есть, — Катрин вытянула длинные ноги, положила их на журнальный столик. — Я могу взять вину на себя.
Парень заморгал:
— Зачем? Не понимаю.
— Что тут понимать? Я хочу услышать обещание меня не трогать. Иначе вся ваша верхушка умрет поодиночке. А гибель дядюшки Люка подтвердит серьезность моих намерений. Тебе останется тлишь передать ультиматум. О том, что ты здесь был, и чем занимался, будем знать только ты и я.
— Хорошо. Я готов помогать. Но как мне сказать, что ты его убила?
— Я оставлю свою визитную карточку. Вернее, ты оставишь мою.
— Хорошо. Что угодно, — Жозеф неожиданно едва слышно взвизгнул: — Скажи, чтобы Она пришла. Пусть придет! Я умоляю!
Катрин передернуло:
— Сначала закончим…
На кухне Жозеф сам выбрал нож. Катрин с пистолетом в руке проводила парня в спальню. Мясницкую часть работы парень проделал без эмоций, даже послушно улыбнулся в камеру. Положил нож и палец мертвеца на подушку среди разодранных упаковок от презервативов. Катрин выключила видеокамеру.