Эввиан: зов леса
Шрифт:
Тот же цвет, то же положение… стоп! Подождите, подождите… как так?
– Остановите процессию! Я прошу Совет, остановить процессию! – попросила Эввиан.
– Кто это говорит? – спросил представитель четырёх лесов Арисоль.
– Это юная Эввиан с окраины четвёртого леса, – шепнул Волевар, председатель местного Совета.
– Ты думаешь это что-то серьёзное или баловство? – поинтересовался Арисоль.
– Не знаю, сейчас выясню, – Волевар подошёл к неугомонному волчонку, отвёл её в сторону, и шёпотом сказал:
– Эвви, мы знаем, что ты со странностями, но и понимаем, что ты на похоронах впервые, однако не путай жизнь со смертью. Здесь
– Господин Волевар, я очень вас уважаю и понимаю всю ответственность происходящего. Но послушайте, этой ночью пытались убить меня и моего друга. И всё потому, что мы оба знали о каком-то ужасном деле – им оказалось убийство госпожи воспитательницы! Мой друг тоже мёртв, вернее чем-то отравлен, не знаю чем. Дайте проверить, нет ли каких-либо следов яда у Дюлории?!
– Может это тебе приснилось? Эввиан, твоё богато-дурное воображение до добра не доведёт. Учти, если не будешь следовать нашим традициям и правилам – тебе не место в нашем лесу!
Волевар недвусмысленно посмотрел волчонку в глаза, и она поняла, что со взрослыми не так-то просто договориться. Вроде слова простые, логика железная, факты неоспоримые – и все это никому не нужно! Значит придётся идти другим путём. И она пошла.
Эввиан пробивалась к телу медленно и незаметно. По крайней мере она хотела, чтоб так казалось. Хотя её место было в предпоследнем ряду, она решила всё разузнать и без помощи взрослых. Тем не менее ей приходилась ловить на себе недовольные взгляды окружающих.
«До погребения осталось всего ничего», – подумала она и попросила Атти нарочно упасть в обморок прямо перед носилками. Это получилось настолько реально, что Эввиан на секунду увлеклась. Пока все смотрели, как помогают Атти, волчонок уже была возле тела. Она обнюхала всё… Жуть.
«Так… на правом боку что-то странное. Небольшой укус… нет, место от укола. След странный, чёрного цвета вокруг ранки… и вонь отвратная… буэээээ!!! Еле сдержалась, чтобы не издать неприятный звук.
«Понятно… укол острым предметом». Эввиан больше ничего не надо было от госпожи воспитательницы. Волчонок встала прямо, смело выставляя вперёд грудь, голова поднята, уверенный взгляд и вдруг защемило в груди – сердце. Это ощущение ещё не было ей знакомо. Отчего это?
Она провожала взглядом похоронную процессию и поняла, что жизнь бренна. Жизнь – хрупкая вещь. Как бы ты её крепко ни держал в лапах – не всё зависит от тебя. Волк, который сделал столько добра, ушёл из жизни улыбаясь и показывая язык тем, кому ещё предстоит пройти этот путь. И жалость, и отвращение!
Вчерашняя беззаботная жизнь показалась Эввиан какой-то сказкой, даже насмешкой, придуманной, чтобы обманывать детей.
«Зачем надо это делать, если впереди тебя ждёт вот что?».
И опять, но уже грозным взглядом, посмотрела на уходящую за холм процессию. И вдруг, как тогда, она почувствовала, как на правом бедре пришла в тонус та самая чувствительная точка, шерсть в том месте встала дыбом. Эввиан буквально увидела это, но не позволила себе отвлечься. Волчонок остановилась, посмотрела на последнего волка, замыкающего процессию, развернулась на сто восемьдесят градусов и сиганула так, что только пятки сверкнули.
«Беги же, бегиии!», – подгоняла
А живые уже ждали у места, где недавно нашли её с Римми.
– Ну, узнала что-нибудь? – спросила Ютти.
– Да, укол на правом боку. Ранка небольшая, но почему-то почерневшая. Скорее всего это яд.
– Откуда ты всё это знаешь?
– Римми рассказывал. Кстати, где он? – спросила Эвви.
– Когда мы нашли тебя, здесь никого не было. Только вот…
Они показали сорванную ромашку. Она чуток завяла, но память о подарке от Римми всё ещё согревала сердце пушистика. Эввиан отогнала романтику в сторону и сказала:
– Это сделал невероятно умелый охотник. Его до сих пор никто не видел, и он прекрасно заметает следы. Кстати, есть чему поучиться.
– Что ты всё время говоришь загадками! Ты можешь нормально объяснить?! – уже не выдержали сёстры.
И тут они заметили на шее у Эвви тёмное пятно. Вчера его не было.
– Сестрёнка, у тебя на шее какое-то тёмное пятнышко, – с дрожью в голосе сказала Атти.
– Где?
– Вот здесь! – отрезала Ютти, и указала на пятно, которое по описанию было похоже на тот самый укол.
И тогда Эввиан подумала: «Римми, Дюлория – вы сейчас в покрытой тьмой душе леса. А почему я не с вами?»
ГЛАВА 12
КТО МЫ?
Как описать чувства, которые сейчас испытывала Эввиан? Никак. Она и сама не понимала, что чувствовала. Неуверенность? Да. Тревогу? Конечно! Страх? Не то слово! И всё же кое-что было сильнее всего вместе взятого. Её раздражало чувство ненависти ко всему доброму, милому и привлекательному…
«Зачем всё это, если вокруг столько горя? Для чего, если ты не знаешь, что тебя ждёт завтра?» – спрашивала она себя.
В голову приходили картины вчерашнего дня: красивый закат, запах цветов и щебетание птиц. Что со всем этим делать? Непонятно. Даже милая, полная доброты мамина улыбка не перекрывала этого гнетущего, готового на отчаянный поступок чувства.
Ей не нравилось, что какое-то обстоятельство, чувство или ситуация должны портить ей настроение, даже жизнь. Такие мысли превращали мягкотелость в кремень. Тогда волчонок решила так: «Я в опасности. Меня преследуют. А значит, пора на охоту! Теперь я буду охотиться за тобой, дорогой мой преследователь, кем бы ты ни был! Каким бы сильным, умелым и скрытным ты ни был – берегись!»
Но сначала Эвви подумала расквитаться с чувством, которое не давало ей покоя. «Римми мёртв. Госпожа воспитательница тоже. Мама в душевном тумане. Да какая мама, если Алория мне не мать! Сёстры – не сёстры… А Лоди – кто он? Одним словом – я сирота, с уколом на шее, белой шерстью и погнутом ухом! Я – никто!»
Эввиан как-то природно и естественно догадалась, что надо обязательно дойти до дна своей души. Нельзя скрывать от себя правду. Нельзя обманывать себя. Искренне признайся себе в безнадёжности своего положения. Дочитай эту страницу жизни со всеми запятыми до конца, до последней строчки, до последней буквы и тогда уже сможешь смело перевернуть страницу. Последней буквой для белого волчонка стали похороны. Она восприняла это событие как прямой сигнал к действию. Детство осталось где-то там, в прошлом. Эввиан на него смотрела с иронией и не скрывала улыбки. А время, чтобы поговорить с самой собой, обязательно нужно выделить. У Голубого озера, глядя в своё отражения, Эвви сказала: