Ex oriente lux! Ориентация по странам света в архаических культурах Евразии

Подосинов Александр Васильевич

Резюмируя переход от трехчленной к четырех-(пяти-)членной структуре горизонтального космоса, исследователь пишет: «Если раньше сколько-нибудь значительными представлялись человеку только Восток, Юг и Запад, т. е. страны света, где пребывает солнце, то теперь в поле его зрения попадает и Север, где солнца нет, и Центр – то место, где находится сам человек, наблюдающий вселенную. Бог Центра превращается в Верховное божество, одержав победу над Янь-ди, и этот факт как бы знаменует огромную перемену в мировоззрении древнего человека, осознавшего свое место и значение во Вселенной» (Лисевич, 264).

Взгляд на юг, при котором правая сторона становится западной, ассоциируется с женским началом инь

и с луной, а левая – с востоком, мужским началом ян и солнцем, характерен, как мы увидим ниже, для всех сторон китайской культуры (см.: Рифтин, От мифа, 59–61).

Символический параллелизм стран света в связи с китайской астрологией

Китайская астрология, предсказывавшая ход событий в государстве, при императорском дворе, у соседних правителей, в области, общине, семье и имевшая столь большое значение в жизни общества, оперировала на основе твердых космологических принципов, окончательно и во вполне систематической форме выработанных уже в эпоху династии Хань. В. Эберхард, посвятивший этому вопросу монографию (см.: Eberhard, Beitrage), считал эту систему «чисто рациональным построением без всякой магии», хотя раньше она могла существовать и в иррациональной форме (Ibid., 2).

Астрологическая теория в любой культуре исходит из идеи, что между небом, землей и человеком есть определенные связи; это – основная предпосылка и китайской космологии: всякий процесс в небе или на земле автоматически вызывает соответствующий процесс и у человека, и наоборот. Человек видел космос организованным таким же образом, как земля вокруг него. Так, небо делилось на пять «небесных дворцов» – центральный со звездой Тянь-цзи син (Полярной звездой) и четыре других, расположенных по странам света – восточный, южный, западный, северный (см.: Сыма Цянь, IV, 115–121).

Аналогично и на земле было (или должно было быть) пять царств (или провинций), каждому из которых соответствовала определенная часть неба. Случалось на этой части неба что-то нехорошее, значит, в «подопечном» царстве что-то было неблагополучно с правительством. Небо в разное время делили и на 9, и на 12, и на 28 частей, тогда и территория Китая членилась на столько же регионов. В «Ши цзи» («Исторических записках») Сыма Цяня так говорится о влиянии созвездий на земную жизнь: «Двадцать восемь созвездий на небе направляют [жизнь] двенадцати областей [Поднебесной], а созвездие Доу [= Большая Медведица] держит власть над ними, и так ведется с древних пор» (Сыма Цянь, IV, 148–149). Астрологическая география четко фиксировала, какое созвездие «отвечает» за какую область: «Созвездия Цзюэ, Ган и Ди покровительствуют области Яньчжоу…» – и так расписывались все созвездия и провинции в китайской астрологии (см.: Там же, 138 и след.).

В рамках универсалистского мировоззрения в Китае развилось учение о пяти первоэлементах (стихиях) – у син, которые все пронизывают, являются пятью изменчивыми состояниями всего сущего, имеют многочисленные сходства (см.: Granet, La pensee, 376; Henderson, 28–46; Китайская философия, 338–339; Рубин, 143–157). Это – силы, или принципы организации всего, воздействующие на все сущее и направляемые «дао». Таким образом, основная мысль, которая лежит в основе китайского учения об элементах – это параллелизм происходящего в параллельных сочленах космоса, природы, общества, человека с его физическим и духовным миром (ср. о человеке: «Человек подобен небу и земле, его природа содержит пять стихий» – см: Мудрецы Китая, 100; ср.: Henderson, 1: «Correlative thought is the most basic ingredient of Chinese cosmology»; Зинин, О структуре, 13–17).

Надо думать, что представления о пятичленной

классификации явлений существовали еще до VI в. до н. э., так как возникшие в это время школы даосизма и конфуцианства заимствовали ее основные принципы как нечто существующее; пятичленная символическая классификация была общим наследием обеих главных философско-этических и религиозных школ Древнего Китая, несмотря на их ожесточенную порой полемику (Лисевич, 267). Э. Шаванн пытался представить китайскую пятичленную классификацию заимствованием от тюрок (Chavannes, 96–98). Ему возражал А. Форке, показавший весьма раннее бытование этой классификации в Китае и независимость появления таких классификаций во всех архаических культурах (Forke, 227–300, особенно 242–244).

Пятью первичными элементами являются вода (шуй), огонь (хо), дерево (му), металл (цзинь) и земля (т. е. почва – ту). Выбор именно этих символов Эберхард объясняет их отождествлением с временами года: дерево – весна, когда все растет и цветет, огонь – лето, когда тепло, осень – железо, все убивающий меч, зима – вода, холодная и мрачная (Eberhard, Beitrage, 6). Эти пять элементов отождествляются с целым рядом иных символов и явлений, в том числе, или даже прежде всего со странами света.

Обычно элементов пять; если их упомянуто четыре, то значит, речь идет о временах года или странах света, земля же при этом (как центральный элемент классификации) остается неупомянутой.

Древнейшее систематизированное изложение теории параллелизма элементов содержится в главе «Хун фань» («Великий закон») книги «Шуцзин» («Книга истории», ок. VIII в. до н. э.) (см. русский перевод в: Древнекитайская философия, I, 104–111). Зафиксирована она и во множестве других письменных памятников («Чжун юн», «Цзо чжуань», «Го юй», «Мэн-цзы» и др.).

В работе Эберхарда собрано свыше 50 сопоставлений различных элементов, предметов, качеств и состояний, соотносимых в китайской астрологии друг с другом (Eberhard, Beitrage, 48–50; ср.: Sources, 1, 199). Я приведу лишь несколько самых характерных. Замечу сразу, что земля всегда занимает или начало, или середину, или конец перечисления, имеет особое значение, противолежит небу и соответствует императору.

Об универсальности представлений о пяти элементах свидетельствует тот факт, что даже традиционная китайская пентатонная музыка основывалась на параллелизме с пятью первоэлементами, рождая, по мнению китайских музыкантов, гармонические отношения между внутренним миром человека и космосом (Васильев Л. С., Культы, 164; там же литература вопроса; см. также: Исаева, Соотношение, 17–19). Китайское войско должно было выстраиваться, согласно теории пяти элементов, в пять отрядов, ориентированных по странам света; общая ориентация войска была южной (Forke, 250; Рифтин, Цин-лун, 622).

Интересно, что даже китайские буддийские авторы, излагая учение о пяти буддийских обетах для мирян (не убивать, не воровать, не прелюбодействовать, не пить пьянящих напитков, не лгать), иногда ставили их в связь с исконно китайской пятичленной классификацией (пять элементов, пять цветов, пять гор и т. д.) (см. подробнее: Торчинов, 251).

Уподобления первичных элементов временам года, странам света и цветам, вероятно, весьма древние и изначально входили в эту систему соотношений (см.: Forke, 280) в отличие от многих других, которые придуманы позже, искусственны и противоречивы в разных источниках.