Excelsior
Шрифт:
Клирик, не давая мне задерживаться, тащил меня в носовую часть. Мы почти добрались до возвышения на баке, когда рядом по палубе хлестнула очередь. Клим толкнул меня за свёрнутые бухты канатов и упал рядом.
— Заметили. Ничего, сейчас мы им продемонстрируем кое-что.
Клирик потянулся к ближайшему трупу с зелёной повязкой на голове, вытащил у него из рук импульсный автомат и подсумок с запасными магазинами. Глядя на него, я тоже приготовил пистолет.
— Ну что, Клим, стреляй во всё, что движется! — и подал пример, выглянув из-за бухты и выпустив длинную очередь
Я не ответил, а выглянул с другой стороны и нос к носу столкнулся с каким-то жуткого вида типом, который подобрался совсем вплотную и уже приготовил длинный изогнутый кинжал. Стрелять было уже поздно, поэтому я просто ударил его пистолетом снизу вверх в подбородок, а затем выстрелил ему в грудь. Клирик посмотрел на это дело и покачал головой.
— Надо было в лицо стрелять, тогда человека даже из иглопистолета насмерть завалить можно. А так — он же через пару часов в себя придёт.
— Через пару часов его уже будут доедать рыбы, — огрызнулся я в ответ.
— Тоже верно.
Нападавший был только один, остальные орудовали где-то в уцелевших помещениях «Колхиды», поэтому мы без помех поднялись на бак по трапу с левого борта, где грузовая стрела всё ещё держала над палубой один из контейнеров со спецмаркировкой. Вторая стрела повисла вниз, очевидно, только что опустив груз.
— Интересно, что там внутри? — пробормотал я про себя.
— Тебе это важно?
— Конечно. Откроем?
— Откроем. Только там, внизу. Экспресс уже отправляется, — Клирик показал вниз, где на крохотной верхней палубе батискафа суетились двое в синих комбинезонах, а третий покрикивал на них, высунувшись в люк невысокой рубки. Двое судорожно пытались отцепить от талей один из контейнеров, уже находившийся в грузовом отсеке. Из-за спешки и качки дело у них шло туго. Клирик положил руку мне на плечо, заставив пригнуться.
— Если третий выползет из рубки — прыгаем вниз и валим двоих. Один — для управления этой штукой во время погружения.
— Что значит — валим? — удивился я. — Вообще-то, я федеральный следователь, если ты не забыл, я не имею никакого права валить, как ты выражаешься, людей.
— Ну, хорошо, стрельни из своего пистолетика, тоже сгодится. Всё равно утонут. В батискаф пятеро не поместятся. Ты не переживай так сильно — это всё плохие парни, — Клирик засмеялся.
На самом деле, эти трое принимали груз, за которым я охотился, так что они явно не посетители воскресной школы. Что это меня на морализаторство потянуло?
Клирик оказался прав — третий мужчина не выдержал, выбрался из люка, чего он, очевидно, не должен был делать, и принялся, громко ругаясь, рубить висящие тали прихваченным с собой топором.
— Я прыгаю, а ты стреляй! — скомандовал Клирик, и перемахнул через борт.
Прыжок он совершил весьма достойный — с высоты около пяти метров вошёл в воду и сразу, не выныривая, поплыл к батискафу, при этом держа автомат в руках. Всплеск привлёк внимание троих, которые всё ещё возились с тросами, но я, стараясь не зацепить того, что с топором, аккуратно уложил двоих
В этот момент Клирик вынырнул у самого борта батискафа, уцепился за специальные скобы, которые опоясывали пузатый корпус по периметру, и начал подниматься из воды.
— Осторожно, Клирик! — выкрикнул я. — У него топор.
Клирик шагнул на палубу, а спрятавшийся мужчина неожиданно вскочил и замахнулся топором, стараясь раскроить Клирику голову. Из этого ничего не вышло. Мой новый приятель принял удар стволом автомата, резким вращательным движением отбросил топор в сторону и прикладом ударил человека со станции в челюсть. Тот повалился к своим коллегам в трюм.
— Давай, прыгай, — повернулся ко мне Клирик.
— Легко сказать… — ответил я и быстро, чтобы не передумать, прыгнул.
Секунда полёта, удар и шум вспененной воды в ушах. Судорожно загребая руками и ногами, я доплыл до батискафа и с радостью принял руку Клирика.
— Переоденься пока что в гидрокостюм, — сказал он мне, — а я попробую закрыть створки трюма.
Я стянул с себя промокшую одежду, влез в гидрокостюм, поёживаясь от холода, потом набросил сверху куртку — из-за большого количества карманов. Кобуру решил бросить, решив, что она только помешает.
Клирик в это время подобранным топором закончил обрубать тали и сбросил их в воду. В воду же полетели двое, которых я обездвижил из иглопистолета. Правда, Клирик всё же дёрнул на их жилетах шнурки клапанов, и возле батискафа заплясали на волнах два оранжевых поплавка. Не хотел бы я оказаться на их месте. С другой стороны, мы собирались вообще отправляться на дно океана, причём, абсолютно добровольно.
Закончив с переодеванием, я помог Клирику спустить в рубочный люк оглушённого мужчину, потом забрался в тесную кабину сам.
Места внутри и вправду оказалось совсем немного. Полукруглый погасший экран в носовой части, три кресла — одно по центру немного впереди перед маленьким штурвалом на панели и два у бортовых экранов — рифлёный металлический пол, белый пластик стен и потолка. И полное отсутствие каких-либо приборов. Освещали всё это два тусклых плафона в задней стене. Я разместил пленника в левом кресле, привязав его руки к подлокотникам куском провода, захваченного с палубы, сам сел в правое, предоставив Клирику управление — как управлять этим средством передвижения без единого прибора я не имел ни малейшего представления.
Клирик не заставил себя долго ждать. Через минуту он спустился по трапику внутрь, закрыл за собой люк, повернул кремальеру, задраивая его, и повернулся ко мне.
— Устроился?
— И вполне комфортно. Вот только с трудом представляю себе, как мы сможем погрузиться на такой загадочной посудине.
— Ничего, между прочим, загадочного в ней нет. Стандартный батискаф, их тысячи только на этом побережье в эксплуатации, — ответил Клирик. — А вот переоборудован он действительно нестандартно, об этом в инструкциях ничего не говорилось… Но это поправимо.