Эй, кому тут нужен брат
Шрифт:
– С ума все посходили...
– недоумевающе бормотал киномеханик.
– Такой фильм не глядят!..
– Ну и пусть прячется!
– сказал вдруг Пашка.
– Подумаешь, обидчивый какой!.. Пошли!
Но они не пошли. Они стояли и ждали до тех пор, пока к эстраде не подошел инструктор Саня и не сказал:
– Уходим, больше ждать нельзя.
Славик
– Скажи, чтоб не искали. Мы пошли.
И опять ночь сделала лес чужим и жутким. Славик и Пашка шагали по мягкой лесной дороге, запинаясь о вылезшие сосновые корни, а впереди, в темноте, невидимый и бесшумный, рыскал Кристобаль.
Все дальше они уходили от Олеги, все темнее становилось вокруг и тише, только гудели сосны. Они молчали, вышагивая в хвосте призрачной цепочки путешественников.
Где-то вдали, далеко за спиной, вдруг раздалось едва слышное тарахтение мотоцикла, оно приближалось, нарастало, а вместе с ним приближалась и нарастала хриплая разгульная песня:
Вдоль по Питерской!
Эх, да по Тверской-Ямской!
С колокольчиком!..
Мотоцикл пронесся во тьме в начало цепочки, и оттуда донеслось:
– Эй, кому тут нужен брат?
– Мне!
– крикнул Пашка.
– Мне, я здесь!
И пока Пашка и Славик бежали в темноте в начало цепочки, Олегу окружили другие.
– Где был, пропащая душа?
– выясняли они.
– Мы тебя обыскались!..
Олега молчал. Было темно, и потому никто не видел, что он потихоньку ревет. Его нашли на просеке, у костра лесорубов. Когда сказали, что его давно ищет брат, он помчался в лагерь, он несся в теплой летней тьме по лесу, но не успел, никого уже не было...
– Давайте здоровайтесь, прощайтесь - и по домам!
– скомандовал киномеханик.
– Некогда мне!
Наступила тишина.
– Лучше б вы совсем не приходили, - сказал Олега и полез на заднее сиденье.
Пашка и Славик молчали, они не знали, что говорить. Только Кристобаль не понимал,
– Ну и все?..
– неуверенно спросил киномеханик.
– Чего не поговорили-то?..
И тут инструктор Саня шагнул из тьмы, взял Олегу под мышки и, сняв с мотоцикла, твердо поставил на землю.
– Вот что, - сказал он задумчиво, - дитя останется у нас.
– Как это?
– удивился киномеханик.
– Как это "у нас"?
– А очень просто. Завтра вернем. Ничего с ним не случится.
– А вы, простите, кто будете?
– подозрительно поинтересовался киномеханик.
– А я буду отец!
– решительно заявил Саня, и ночь скрыла его совсем молодое лицо.
– Тогда лады...
– пробормотал киномеханик не совсем уверенно.
– А говорили - брат...
– Я здесь!
– отозвался Пашка.
– Вот он - брат, - торопливо стал объяснять Славик, - а он - отец...
– Лады, - повторил киномеханик, успокаиваясь.
– Только вы уж, будьте добреньки, завтра до завтрака приведите его обратно...
Он запел и уехал, а ночь - большая, теплая, с запахом трав, шорохами ветра - осталась. В этой ночи они снова были вместе, и никто еще не знал своей судьбы...
Славик не знал, что через год он уедет с мамой в другой город. Он напишет Пашке три письма, а Пашка ему - два, а потом у каждого появятся новые друзья...
Кристобаль не знал, что его с собой в другой город не возьмут. Продадут за тридцать рублей соседу.
Пашка не знал, что через пять лет, провалившись на экзамене в университет, он благополучно поступит в военное училище...
Олега не знал, что он никогда не простит этого Пашке, бросит школу, сбежит из дому...
Но все это будет потом, а теперь - ночь, лето, они купаются в маленькой лесной речке, а потом долго сидят в лунном свете на обрыве, и им хорошо, и хочется, чтоб так было всегда...