Эй, влюбись в меня! Том 2
Шрифт:
Охотница, долго не думая, выскакивает в коридор, затем, быстро перебирая ножками, несётся к пожарному выходу, где ту уже поджидает один из парней в форме местных органов правопорядка.
— Стоять, руки! — Едва мужчина успевает скинуть пистолет с предохранителя, как оружие его, взмыв в воздух, хвостом охотницы выбивается из рук. Ошарашенный страж замахивается кулаком, но второй хвост молниеносным сильным взмахом сбивает с того сначала каску, отталкивает в сторону, а после сильно бьёт о стену. Всего секунда, мужик с явным сотрясом в нокауте, а мы, перепрыгнув через его тело, покидаем
Быстрая перебежка, как будто на перегонки. Сломя голову, через переулки, форточки, трубопроводы размером с пятиэтажку. Мы бежали через ещё не начавшие работать цеха, склады, в коих у охраны только начиналась пересменка. Хвостатая хорошо знала каждый закоулок, каждый дом, подвал и тем более предприятие. Чувствуя себя как дома, вечно оборачиваясь, она словно пыталась оторваться, полностью скрыться из виду, наращивала темп. И — ожидаемо — через два часа вот таких вот бегов Франческа не выдержала.
В стремительном рывке разбив хвосты, которыми пыталась прикрыть себе спину наша гостья, Медоед, схватив ту за шкирку, разочек припечатывает барышню о стену, а после кровожадно взмахом энергомеча обрубает той все выскочившие из-за спины хвосты.
— Слышь, мясо, ты с кем тягаться вздумала? — Прижав к стене показавшую зубы преступницу, своей металлической перчаткой выписывает пленнице пощёчину Медоед. Губа девушки окрашивается кровью. Разглядев получше женщину, замечаю причину негодования Франчески. Электромина, прикреплённая к ошейнику, уже болталась на одном из четырёх креплений. Если бы не зоркий глаз Цивини, а также её звериная скорость, наша «пленница» могла перестать таковой являться. Или, что хуже, заманить нас к своим дружкам, вновь занять место охотницы.
— Да ладно тебе… Не будь такой жестокой сукой… — попытавшись поднять лапки, корча рожицу, прошипела Лиса, после чего очередной удар, только в этот раз кулаком и в живот, заставил выпучить глаза и сгорбиться от боли.
— Ты ведь меня узнала, так? К чему этот фарс, зачем нас на полукруг вывела, неужели думала, что сможешь убежать с блокиратором? — не торопясь заканчивать с чересчур хитрой пленницей, не унималась Франческа.
— Раз такая умная, может, тогда сама на третий этаж спустишься? — Ещё один удар под дых вновь заставляет Лису плеваться слюнями. Длинный язык точно сыграет не последнюю роль в смерти этой женщины.
— Официальные выходы на уровень 2.5 перекрыты Цитаделью и ассоциацией «ряженных клоунов». Я действительно надеялась от тебя сбежать, Франческа Цивини, а после, продав информацию о твоей белой головушке картелям, обеспечить себе безбедную старость. Но…
Выступивший из перчатки коготь Медоеда, пустив кровь Лисы, упёрся той в подбородок.
— Но? — сощурившись, повторила за ней Франческа, готовая раз и навсегда покончить с проблемной пленницей.
— Но и тот вариант, что побег мой не удастся, я тоже предусмотрела. Как я уже говорила, через официальные шахты, на уровень 2.5 не пройти. Ваш единственный шанс попасть туда — спуститься через тоннели, принадлежащие Нацгвардии.
— Нацгвардия… А это ещё кто? — спросил я у Кати.
— Полуофициальные карательные подразделения второго уровня. В их задачи входит охрана тюрем, а также по некоторым данным они занимаются сбросом — это когда проигравшегося или в чём-то насолившего обществу человека без суда и следствия напрямую отправляют
— Промышляют — мягко сказано, — улыбнувшись Ане, ответила Лиса.
— То есть ты всерьёз планируешь затянуть нас в тюрягу, битком набитую нацгвардейцами, а после заставить всех нас добровольно сесть в капсулы, подавляющие в человеке Икс ген? — Недовольно рыча, выше и выше по стене поднимала пленницу Франческа.
— Эй, брелок, в смысле пацан, успокой свою хозяйку, или я могу не успеть ответить… — «Это она меня сейчас бесполезным аксессуаром назвала или что?»
Умолять Франческу остыть не пришлось. Девица, пусть и строила из себя этакую снежную принцессу, внутри хорошо понимала, что от охотницы мы зависим ничуть не меньше, чем она от нас. По естественным причинам места «сброса» при тюрьмах никто не размещал, более того, со слов нашей пленницы, та байка о лишающих сил капсулах тоже оказалась ложью (частичной). Обычно буйным спускаемым вводилось снотворное или сильный транквилизатор, дабы те не могли выбраться. Вот среди местных бандосов и пошла молва о «подавляющей капсуле».
Единственный минус такого рода спуска для нас, как для нынешних преступников, оказался жирным плюсом. Подобные места сверху и снизу охраняли самые отпетые, закоренелые и верные бандам преступники, зачастую даже не предполагающие о существовании такого слова, как «сострадание». Им было без разницы кого спускать на третий уровень: беременных женщин, инвалидов или детей. Их совершенно не волновали дальнейшие судьбы пленников. Как частички одного большого механизма, они исправно выполняли свою работу, зачастую отправляя ни в чём не повинных заложников в самый настоящий ад, из которого обратно на поверхность могли доставить только всё те же преступники. Ассоциация и уж тем более Цитадель ой как редко да ещё и с огромной неохотой посылала туда своих агентов.
Те парни, охранявшие «сброс», являлись самыми настоящими ублюдками, задумываться о пощаде над которыми не приходилось. И именно это полностью развязывало мне и моим сёстрам руки. Как говорил батя: «Собаке — собачья смерть».
— Итак, вот план специально для вас. Вламываетесь в капсульную, кладёте всех там лицом в пол, а после спускаетесь вниз, где ещё раз повторяете ранее проделанное, но только с охраной третьего уровня. По окончании боя на втором этаже вы меня отпускаете. Я вас не видела, вы меня тоже не знаете, и в спуске я вам не помогала. Расходимся как в море корабли. По рукам? — Всё так же болтаясь в воздухе на руке Медоеда, состроив самое честное из возможных лицо, протянула Франческе руку хвостатая.
— Идёт, — опустив ту на землю, холодно ответила Цивини, а после, отвернувшись, как то уж больно спокойно посмотрела в мою сторону.
Блять, клянусь своей умершей матерью, озлобленная на весь мир Франческа точно не собиралась спокойно отпускать эту чересчур хитрую лисицу.
Глава 41
Пропитанные сажей, маслами и копотью вентиляционные трубы, через которые в старых голливудских фильмах так любили пробираться хорошие парни, внезапно для меня оказались последним местом, куда хотелось бы влезать.