Эй, влюбись в меня! Том 2

Focsker

— Где эта мелкая трусливая сучка? Я б ей хоть как живым щитом прикрылась! — недовольная поступком беглянки, рычала Франческа, рукой поглаживая слегка пригоревшее левое плечо. Пусть Медоед и была проворной, но даже ей от всех выпущенных в нашу сторону пуль не удалось уклониться.

Дюйм точно не сбежала, наверняка у неё был какой-то свой план, посвящать в который нас та, естественно, не собиралась.

— Ну же, давайте согреем друг друга нашими жаркими сердцами! — Внезапно стена стала ещё плотнее, а пламя более обжигающим. — Гха-ха… — Болезненный хрип Фаера,

а затем и лёгкий мат сменяются голосом второго показавшегося налётчика Олимпа.

— Босс! — Взмах мощной лапы, сопровождается опускающимся пламенным занавесом. На спине, подобно школьному портфелю, повисла Дюйм. Маленькие ручки, вонзив по ножу в спину преступника, с лёгкостью удерживали ту у мужчины за спиной, не позволяя обжигающему пламени её зацепить.

— Наш шанс! — вскрикнул я, а после, оттолкнувшись, вместе с Франческой рванул вперёд.

В два удара мы покончили с бесполезным Земляным, а после добивающим совместным ударом и с Фаером. Когти Медоеда разрывают тому гортань и через челюсть проникают в мозг, когда я, в свою очередь, с ювелирной точностью энергоклинком пронзаю сердце.

— Любовь не обязана быть тёплой, уголёк… — Вытащив из того своё оружие, тихонько, словно прощаясь с врагом, произносит Дюйм, а затем добавляет: — Земля напоследок уничтожил генераторы резервного питания, наш последний шанс реанимировать систему воздухоочистки — это те четверо доходяг у вас за спиной. Если не доведём их живыми до третьего блока, весь третий уровень превратится в один большой жаркий и вонючий морг. Так что, если сейчас и быть кому-то живым щитом, так это тебе, Медоед, всё равно ты бесполезная… — каким-то образом услышав реплику Франчески, едко выдаёт Дюйм.

В этот раз никаких споров не последовало. Обменявшись пренебрежительными взглядами, берём техников и в обход, стараясь избегать встречи с врагами, отправляемся к третьему блоку, где встречать нас готовились, согласно всем русским традициям, с хлебом в виде заминированного прохода да с солью в виде последних двух десятков солдат Цитадели и местных охранников.

Выстрел от первого встречающего, отразившись от защитного энергощита костюма, отрикошетил в потолок.

— Пошли на хер, или подорвём бля! — кричит местный страж.

— Свои, свои мы! — прижавшись к стене, кричит в ответ техник. Недолгая переброска парочкой ласковых, и вот вновь растворившаяся Дюйм уже объясняет защитникам, кто мы и что мы.

— Боже, какая же у неё конченая способность: то здесь, то там… Хрен разберёшь, — с данным резким выпадом Франчески в сторону Дюйма я полностью согласился. Я не понимал, как работает эта сила, и это бесило. Около семи минут понадобилось техникам, дабы реанимировать системы жизнеобеспечения города. Ещё пять потребовалось на то, чтобы совместными силами отбить подступы к первому блоку и улучшить позиции Цитадели. Враг слабел, солдат со способностями у него практически не осталось, а мы, в свою очередь, пусть и на двадцать процентов, но смогли запустить второй очистной двигатель.

–

Эй, меня кто-нибудь слышит? Алё… — усталый, измученный голос хвостатой в общем канале ничего хорошего не предвещал. — Химикаты, взрывоопасные — их нет, совсем нет. Бессмертная дура со своим бойсбендом опустошила склады. Целая колонна грузовых машин съебалась прямо у меня из-под носа… А ещё, ещё… — Харкая, хрипя, явно раненая, похитительница, шипя от боли, договаривает: — Я честно выполнила положенную мне часть сделки.

Связь с женщиной обрывается. Более на контакт она не выходит, а мы вместе с Франческой обращаемся к нашему всезнающему спецу Ане, но та лишь пожимает плечами.

— Враг двигался в организованной колонне под прикрытием токсической завесы. Большая часть камер уровня это либо устаревшие модели, либо чуть улучшенные с приборами ночного видения. Тепловизоры есть только у немногочисленных геройских офисов, мэрии и полуразрушенных зданиях, принадлежащих Цитадели. Всех их я уже в перемотке проверила — ничего… Возможно, враг планирует величайшую кражу столетия, похищая огромное число взрывоопасных химикатов? — вопрос Ани заставил нас задуматься.

Что-то здесь явно не сходилось. Люди Олимпа на отлично справились с внедрением в каждую из систем города. На внешнем уровне, втором или тем более третьем — их люди были везде, и при надобности с лёгкостью могли вытянуть любые химикаты в любых количествах на поверхность. А значит, то, что делалось сейчас под прикрытием ядовитого тумана третьем уровне, скрывалось не только для внешнего, ничего не подозревающего мира, но и пряталось от тех, кто напрямую служил и подчинялся главарям или главарю Олимпа.

— Дюйм, можно ли при помощи товаров со склада химзавода разрушить или взорвать весь город?

Мой вопрос натыкается на короткое:

— Исключено. Чтобы уничтожить Новый Сеул, потребуется мощь или сила, минимум равная ядерному оружию прошлой эпохи. Владеющих подобными разрушительными способностями героев во всём мире насчитывалось всего двое. Один служит Евразийскому союзу, а другой западной коалиции. За каждым из них постоянно следят спецы со всего мира, и случайно пропасть или тем более попасть в другую страну «взрывные» парни не могут.

— Тогда зачем? Что может быть опаснее, чем смерть целого уровня от удушливых реагентов? — озадаченно спрашивает Дюйм.

— Смерть десятка ни в чём не повинных от затопления, — внезапно хриплым голосом проговорил очнувшийся профессор. — Всё, что сейчас происходит в городе, лишь одна большая фальшь, иллюзия, и даже эти химикаты по сути своей не нужны Пауку.

— Тогда что ему нужно? Почему он ещё не взорвал нас, не затопил?! — понимая, насколько патовая у них, у заточённых в подземелье людей, ситуация, не выдержав, сорвавшись на крик, спрашивает Дюйм, а после, не дождавшись ответа, связывается с кем-то из своих.