Эйдолон
Шрифт:
Золотистый глаз уставился на нее.
– Что тебя забавляет, жена? – Вопрос перешел в стон, когда она стала массировать кожу головы.
– Я подумала, что ты слишком красив на свою беду.
– Все дело в шрамах. Они придают шарма.
Ильдико перестала улыбаться. Шрамы! Они будут сниться ей в кошмарах до самой смерти. Не потому, что делали его отвратительным, а потому что были нанесены с беспощадной жестокостью. Никогда в жизни она не думала, что прикажет кого-то убить, но сделала это с обидчиками мужа и не
Ильдико скрутила его чистые волосы в жгут, не обращая внимания на обвинения в том, что она пытается снять с него скальп. Протесты сменились блаженным стоном, когда она намылила его спину и провела ладонями по изгибу, где шея встречалась с плечом, а также по глубокой впадине позвоночника, разделявшего пополам твердые склоны спины.
Бришен снова запротестовал, когда она передала ему мыло с тряпкой.
– Дальше можешь мыться сам, а я пока наложу тебе еды и налью вина.
– Но ты сказала, что будешь играть для меня роль горничной.
– Синуэ не купает меня полностью.
Бришен хмыкнул.
– Какая жалость.
Он намылил тряпку и принялся скрести тело. Его хмурый взгляд не позволил Ильдико открыто рассмеяться.
Однако когда он встал и потянулся за протянутой сухой тканью, настал ее черед хмуриться. Движение заставило его повернуться, и Ильдико заметила уродливый темно-синий синяк на внутренней стороне бедра.
Она не стала отдавать ткань, а подошла ближе, пристально разглядывая синяк.
– Что это такое?
Мокрый и дрожащий Бришен оглядел свое тело, близкое к возбуждению. На лице снова заиграла слабая ухмылка.
– Доказательство моей всепоглощающей страсти к моллюскам.
Ильдико нахмурилась, осторожно проведя кончиками пальцев по темному краю синяка.
– Я об этом.
Бришен пожал плечами.
– Подарок от раздраженной коровы. Боец из меня лучше, чем погонщик скота. Меня словно ударили молотом по ноге.
Воспользовавшись тем, что жена отвлеклась, он выхватил у нее из рук теплую ткань.
– Нужно вызвать целителя.
Разумом Ильдико понимала, что волнуется понапрасну. Множество ночей Бришен возвращался с тренировок с синяками на коленях и шее, и все же она не могла ничего поделать со своей безграничной опекой.
Бришен словно догадался об источнике ее тревоги. Он пропустил меж пальцев ее влажную косу и мягко произнес:
– Я уже обо всем позаботился в дороге, Ильдико. Это пустяк и скоро заживет.
– Тебе все равно стоило поискать целителя.
Он обернул ткань вокруг талии и взял вторую, чтобы вытереть ноги.
– Я слишком торопился домой. Меня ждала жена. И еда. – На его губах заиграла ухмылка. Клыки обнажились во всей красе. – Естественно, это не одно и то же.
Она слегка шлепнула его по руке, прежде чем с визгом убежать, когда его ладонь опустилась ей на ягодицу.
За
– Мы заметили баржу по пути в Саггару. Думал, к этому времени они уже будут далеко вниз по Абсу. Отплытие пришлось отложить?
Ильдико откинулась на спинку стула, медленно вертя ножку бокала между большим и указательным пальцами.
– Можно и так сказать. В Гауре сочли забавным составить грузовой манифест на древнем языке.
Она поведала о визите посланника, своем гневе при виде манифеста, изложенного на храмовом языке, а также о долгих часах, проведенных в порту за переводом.
Тревога Бришена заставила раздражение Ильдико вспыхнуть с новой силой.
– Ты великолепная спутница жизни, Ильдико. Просто ситуация печальная. Я надеялся, что торговый обмен пройдет не так враждебно.
Она погладила его предплечье.
– Я тоже, но думаю, в будущем подобное не повторится. Видимо, кто-то решил проверить воду.
Бришен покачал головой.
– Можно подумать, не нашлось лучшего способа потратить свое и наше время впустую.
Он допил остатки вина и помог Ильдико встать. Его неповрежденный глаз был сонно прикрыт, а повязку, закрывающую второй глаз, Бришен снял еще во время купания. Рубцовая ткань пересекала изгиб вокруг пустой глазницы в виде короны бледных неровных линий.
Ильдико провела большим пальцем по складке под опавшим веком.
– Знаю, ты говорил, они не причиняют тебе боль, но трудно представить, что ты не испытываешь мук.
Бришен схватил ее руку и прижался губами к большому пальцу.
– Они станут причиной боли, только если внушат тебе отвращение ко мне.
– Этого никогда не случится, – пылко поклялась она.
– Тогда вреда от них нет.
Она провела пальцами по его мягким губам.
– Иди в постель. Я сделаю тебе массаж, а затем воспользуюсь твоим телом, пока ты будешь слишком расслаблен, чтобы сопротивляться.
У Бришена брови полезли на лоб.
– Угроза или обещание? – пробормотал он, ощущая ее ласковое поглаживание.
Ильдико застенчиво улыбнулась.
– А разве это имеет значение?
Схватив ее за руку, Бришен потащил жену к расстеленной кровати.
– Ни малейшего.
Ткань кучкой упала у постели. Обнаженный Бришен растянулся лицом вниз поперек кровати, свесив ноги и спрятав руки под подушку, к которой прижался щекой. Он закрыл глаз и глубоко вздохнул, когда Ильдико села ему на поясницу, прижав колени к узким бедрам. Протяжный стон последовал за вздохом, когда жена начала разминать плечи и верхнюю часть спины скользкими от ароматического масла руками.