Эйна из Третьей зоны
Шрифт:
Трина покраснела и ничего не сказала. Я больше не спрашивала, но иногда размышляла: зачем ей это? По ночам я теперь спала лучше – слишком уставала за день и даже не успевала поплакать перед сном. Но однажды я проснулась среди ночи от какого-то хруста. За окном висела огромная жёлтая луна, свет падал прямо на Трину. Она сидела на кровати, на одеяле перед ней лежало что-то тёмное, а Трина тянула нитки, и они разрывались с тихими щелчками. Этот звук меня и разбудил.
Я немного понаблюдала молча, а потом села на кровати. Трина испуганно повернулась ко мне.
– Что ты делаешь? – прошептала я.
– Не
– Почему?
– Это секрет.
Я молчала. Трина разорвала последнюю нитку и стала вертеть в руках этот непонятный комок. Потом не выдержала и протянула его мне:
– Посмотри. Это кукла.
Комок и правда напоминал куклу: из обрезков ткани, из маленьких лоскутков Трина скрутила человечка в юбке. Все кусочки были тщательно перевязаны нитками – их-то Трина и обрывала, когда я проснулась.
– Это ты сама придумала? – спросила я. Дома у меня остались настоящие куклы, но здесь, в приюте, в игровой комнате нам давали только кубики и мячики. Я замолчала, чтобы не расплакаться.
Трина забрала у меня куклу и сказала:
– Это подарок.
– Для кого?
– Для Юсты.
Мне стало обидно, что это не я додумалась до такого. Мне ведь тоже нравится Юста! Вот бы я была такой же умелой, как Трина! Тогда бы я тоже могла что-нибудь подарить Юсте.
Мы ещё немного пошептались и заснули.
Следующим утром шёл дождь, прогулку отменили, а днём нас вывели во двор, где ещё не просохли лужи. Девочки ходили туда-сюда небольшими группами, бродили вдоль забора, присаживались на скамейки. Юста стояла хмурая, не предлагала никаких игр, поэтому и остальные не веселились.
Трина взглянула на меня, как будто искала поддержки. Я догадалась, что она собирается сделать, и кивнула, чтобы подбодрить. Трина медленно подошла к Юсте, достала из кармана куклу, протянула руку:
– Вот. Это тебе.
– Что это? – Юста взяла подарок осторожно, двумя пальцами.
– Кукла. Я сама сделала. Для тебя.
– Для меня? – Юста всё ещё держала куклу на вытянутой руке, как будто боялась запачкаться.
Потом она подбросила куклу и ловко поддела её носком ботинка, когда кукла уже почти упала на асфальт.
– Эй, девчонки! У нас новый мяч! – закричала Юста. И с разных концов двора к ней побежали её подруги. Юста хохотала, поддевая куклу ногой и пиная её так, чтобы попасть в лужу. Вскоре уже вся группа, кроме нас с Триной, вступила в игру. Бедная кукла летала по двору, тонкие нитки, так старательно завязанные Триной, разорвались, и лоскутки сыпались на асфальт и оставались лежать под ногами у разгорячённых девочек.
Трина так и осталась стоять на том месте, где она отдала Юсте подарок. У неё было такое белое лицо, что я вспомнила маму – она выглядела так же, когда прощалась со мной. Трина шевелила губами, как будто пыталась что-то сказать, но я ничего не слышала. Потом она повернулась ко мне, я увидела слёзы у неё в глазах и почему-то попятилась назад. Я не хотела стоять рядом с ней. Спиной я почувствовала, что упираюсь в забор, острый край какого-то камня больно впивался между лопатками, а я всё сильнее прижималась к нему, мне было всё больнее, и скоро у меня тоже потекли слёзы.
Кукла уже совсем рассыпалась, от неё осталась только мягкая
Мяча больше не было, а Юсте хотелось продолжать игру. Она подцепила ногой остатки тряпок и подтащила этот бесформенный комок к Трине.
– Забирай свою куклу!
Юста посмотрела Трине в глаза, усмехнулась и плюнула на бывшую куклу.
– Ну же? Забирай, я сказала! Что стоишь!
Трина, не вытирая слёз, вдруг рванулась вперёд и начала колотить Юсту: по груди, по плечам. Юста сначала попятилась назад, но быстро сообразила, что происходит: эта дура-новенькая осмелилась на неё напасть! Юста изо всех сил толкнула Трину, та упала, подбежали другие девчонки, начали пинать Трину ногами.
В это время во двор выбежала наставница – она должна была присматривать за нами, пока мы гуляли, но её вызывали к начальнице, и она ненадолго оставила нас одних. Я не помню, что она кричала, какими словами ругала Юсту и её приспешниц, что говорила Трине.
Я по-прежнему стояла у забора и молча плакала. Наставница помогла Трине встать, взяла её за руку, посадила на скамейку рядом с собой, и они долго разговаривали. Когда закончилось время прогулки, все чинно пошли в здание, как будто ничего не случилось.
Мы с Триной никогда не говорили о кукле и об этом случае. Мы с ней вообще больше не говорили. А по ночам, если я не могла заснуть, я нарочно переворачивалась на другой бок, чтобы не видеть слёзы на щеке Трины.
Через полгода Юсту перевели из нулевой в младшую группу, а потом её и вовсе забрали в свою семью какие-то родственники. Трина оставалась в приюте ещё два года, а потом заболела, попала в больницу и больше не вернулась.
Глава 9. Последние письма
Мой план с фальшивыми письмами по-прежнему работал, примерно раз в две недели я сочиняла очередные тексты. Валите я писала, что её поклонник недавно опять проходил мимо приюта и видел издали, как она играла с девочками, бегала по всей площадке и ловко отбивала мяч. Получалось очень правдоподобно: я специально описывала именно те прогулки, на которых Валита делала что-то особенное – в мяч мы играли нечасто, и она понимала, что таинственный незнакомец действительно мог видеть нашу игру. Подбрасывать записки в нишу на заборе удавалось легко: когда я шла из школы, на улице не было никого из воспитанниц, в это время они или работали на фабрике, или шили в мастерской. Меня даже иногда просили проверить, нет ли в нише новой записки. Тогда я могла не прятать её под камень, а сразу нести Валите.
Единственное, что меня настораживало – пассивность Валиты. Получив первое письмо ещё в начале февраля, она ведь могла попросить меня написать ответ этому загадочному поклоннику и оставить в той же нише на заборе. Тогда в следующий раз тот мальчик мог бы заметить записку, когда будет опускать туда своё письмо. Но Валите это даже в голову не приходило, а я и не думала ей подсказывать такой вариант: это усложнило бы мою задачу. Сочинять поддельные письма, опираясь только на собственную фантазию, было намного проще, чем писать ответы на настоящие записки.