Эйс

Гут Т.

Яна со вздохом отправляла пост в Инсту, чувствуя задней точкой, что рано или поздно, придется преподать урок. Вывод из строя части сотрудников подразделения какой-нибудь спецслужбы представлялся таким же неизбежным, как закат солнца. Очень не хотелось, чтобы служба оказалась российской. Своих как-то жальче.

Вполне возможно, вопреки предупреждениям, информация могла осесть исключительно в недрах ФСБ. Не появиться ни в прессе, ни на официальных сайтах госструктур. Соцсети заблокируют. Она, конечно, предусмотрительно завела запасные аккаунты, отличающиеся парой знаков от оригинальных, но очень надеялась на понимание ситуации властями. Помимо того, Яна отправила официальное обращение в администрацию Инсты, указав на трагические последствия

закрытия аккаунта. Оставалось только ждать решения. По сути, она не нарушает правила пользования мессенджером: не призывает к насилию, не публикует жуткие кадры с места происшествия, никого не оскорбляет и не угрожает. От неё идут только уведомления о времени чистки и просьбы духовного перерождения с разъяснением последствий грешного существования. Духовники по всему миру делают тоже самое: пугают загробной жизнью и взывают к праведной жизни.

Кроме Инсты, ещё оставалась надежда на адекватность «ВК», куда она продублировала информацию. Возможно, с мессенджером российского происхождения будет проще договориться. Есть ещё запасные страницы в других сетях, и уж совсем на случай поголовного бана - всегда остаются в доступности СМИ, общаться с которыми напрямую по известным причинам не очень хотелось из-за больших затрат времени и сил. Придется подключить крупные информагентства, неподконтрольные государству. Яна уже активно присматривала «избранного» среди журналистов, не замаравшего себя «утками». Анализировала публикации кандидатов.

Первые дни после письма власть упорно молчала, не предавая огласке полученную информацию. В том, что она дошла до нужных рук, Яна не сомневалась.

«Ничего, рано или поздно придется опубликовать, - думала она. – После анонсов в сетях, с подтвержденным временем нападений, народ призадумается. Все умники обязательно обратят на время публикации постов за полчаса до атаки. Позднее, ещё после нескольких «совпадений», начнут рассматривать как первоисточник».

В случае утечки информации, номер телефона Авдеева окажется рассекречен. Подобное легко может произойти в первые дни суматохи и отсутствия контроля. Разработанные коды, которые Яна периодически планировала менять, каждый раз обновляя принцип, давали инструмент в руки МЧС не только отличать её сообщения от подложных. Появлялась дополнительная возможность оставлять зашифрованную информацию под постом на официальной страничке МЧС. Пароль на первые два ближайшие события донельзя прост и состоял из четырех цифр: дня и месяца атаки.

К вопросу поведения во время атак и устранению последствий Яна подошла щепетильно. Все должно проходить организованно. При зачистке городов годилась только «отложенная гибель» - постепенное ухудшение состояния с чередованием приступов и усилением симптомов. Ей совершенно не импонировал подобный вариант, поскольку главной задачей являлась ликвидация носителей грехов с целью разрыва порочного круга, а не доставление мучений. Но иного выхода не было. Использование удобной мгновенной смерти приведет к катастрофам, особенно на улицах. Быстрая отключка тех же повлечет за собой сотни, а может и тысячи лишних жертв.

Конечно, отсрочку для невозвратных можно было считать оправданной. Страдания окажутся предупреждением для других и пятна окажутся наглядным пособием.

Проблема заключалась в личных ощущениях: Яна никогда не была сторонником излишней жестокости, не могла переносить мучения животных, не говоря уже про людей. Она даже в кинофильмах старалась пропускать сцены пыток и зверских убийств, ненавидя по этой причине фильмы ужасов и жанр криминала всей душой. Реальная жизнь очерчивала гораздо более ужасную перспективу. Одно дело быстро безболезненно оборвать жизнь, совсем другое – устраивать агонию. Черная душа в данном случае не повод. Они живые.

Однажды Яне довелось присутствовать при групповой драке молодых людей. Парни расхлестывали в кровь друг другу морды, сцепившись в жесткой схватке катались по полу на разбитом стекле, в запале не

чувствуя боли. Хуже всех было Яне. Внутренности сжались в комок, ей физически стало очень плохо. Она согнулась пополам, чувство реальной угрозы смерти передавило кровоток. В тот раз обошлось без трагедии, но позднее Яна думала:

«Лучше бы падала в обморок при таких моментах», - прекрасно осознавая, что её мозг с высокоразвитой способностью трезво мыслить, для такого являлся слишком здоровым.

Под запрет стремительных атак попадали не только улицы, но и другие объекты. Самую большую опасность представляло убийство невозвратного, от действий которого зависели другие жизни: родителя с маленьким ребенком; диспетчера в аэропорту (хотя вряд ли 9-10 могут работать в таком ответственном месте), хирурга во время операции (Яна надеялась, что это тоже маловероятно), работника АЭС или другого опасного производства. Техногенные катастрофы вдобавок к нападениям – совсем перебор. Попахивает полным апокалипсисом, а не выборочным истреблением.

Медленное угасание давало возможность муниципалитетам время на разбор завалов. Лично для Яны выгода заключалась в ещё одном важном моменте: сокрытии истинного времени начала воздействия. Возможность скрыть час нападения становилась большим козырем в противостоянии спецслужбам. Преследователи неизменно будут на шаг позади.

Аргументом в пользу постепенного разрушения выступала возможность предоставления муниципалитетам дополнительного времени для реализации мер, минимизирующих негативные последствия. Для Яны лично этот подход имел еще одно существенное преимущество: возможность конспирации относительно момента начала воздействия. Скрытность часа нападения давала значительное преимущество в противоборстве со спецслужбами, позволяя ей всегда оставаться на шаг впереди преследователей.

Другой несомненный плюс «отложенки» заключался в предоставлении шанса переосмыслить прожитое, покаяться и тем самым хоть немного, но очистить душу и выплеснуть в атмосферу положительный импульс. Однако, побочный эффект был налицо. Всегда оставался риск, что кто-нибудь, предвидя близкую развязку, пустится во все тяжкие: совершит массовое убийство, стараясь прихватить с собой напоследок побольше людей; погрязнет в наркотическо-алкогольном угаре; начнет сводить счеты с обидчиками. Девятый и десятый уровень погибающих представлял серьезную угрозу для окружающих. Повлиять на то, кто и как будет завершать свои последние дела, было не во власти Яны. Потери с невинными, скорее всего, окажутся неизбежны, но, как бы цинично не звучало, это являлось ценой, которую придется платить за оздоровление человечества. Как раковую опухоль, во избежание метастаз, вырезают вместе со здоровыми клетками, чтобы они не убили организм целиком, так и преступников придется выкорчевывать вместе с ближайшим окружением. Только теперь вопрос стоял о более глобальном организме под названием Земля и число невинных жертв могло оказаться гораздо большим, чем могла выдержать совесть миссионерки.

Яна ещё не знала, что злой умысел помеченного на смерть увеличивал его физические страдания многократно, фактически не давая шансов осуществить задуманное. А чем был ближе финал, тем короче становились разрывы между приступами. Раскаяние, наоборот, облегчало боль, даруя менее мучительный отход в иной мир. Пока же Яна соотносила риски, выбирая между «отложенкой» и быстрой атакой.

Ещё один важный вопрос, который следовало тщательно проработать, касался фондов. По задумке, им полагалось быть абсолютно прозрачными: на сайтах в режиме онлайн должна отражаться не только сумма пожертвований и фамилия дарящего (по желании мог указать любую), но и все расходы до копейки, включая зарплату персонала и содержания офиса. Каждый желающий должен видеть перечисленную сумму, с указанием даты и времени поступления. Все затраты и сметы должны соответствовать среднерыночным ценам. Излишняя экономия на качестве услуг для детей и пожилых, как и расточительство не допускалась.