Эйс
Шрифт:
Фонды, получающие деньг на развитие детей, должны были немедленно приступить к строительству высокотехнологичных, современно оснащенных детских домов с комфортабельными номерами с размещениями по типу «семья», хорошими условиями воспитания, обучения и содержания. Мощная воспитательная база с применением развлекательно-развивающих практик были обязательным условием.
Яна предвидела увеличение числа сирот, оставшихся без родителей. Как правило, количество детей в семье безответственных алкоголиков было большим, поэтому и прирост следовало закладывать не менее, чем один к трем. У оставшихся без попечения должен появится шанс на детство, с профессиональной реабилитацией искалеченной психики из-за пережитых страданий и примеров насилия. Хорошо оплачиваемые специалисты должны были искоренить в сознании «нормальность» нездорового примера родителей.
Часть денег
Также она настойчиво рекомендовала повсеместное открытие консультационно-воспитательных центров с использованием разумных методик и разъяснениями основ жизни, таких авторов как, например, А. Свияш и С. Лазарев, профессиональных традиционных психологов и других специалистов подобного рода в области психоаналитики, психосоматики, регрессологии и прочего. Введение в школы уроков с морально-этическим воспитанием на этой же основе. Главное условие: отсутствие перегибов, излишнего морализаторства, осуждений. Подобные центры должны быть не карательным или порицающим органом, а призваны помогать разбираться в причинах возникающих пороков, предупреждать их развитие. Основная задача – предотвращать беду, а не дожидаться выплеска ранних психологических травм.
Самой Яне задумка с фондами казалась достаточно наивной затеей. Утопической, в виду сложности выполнения предстоящих задач. Слишком много нюансов, мало времени и необходимых специалистов, заинтересованных в результатах своей работы. Отсутствие эффективных программ и разработок. Зная жизнь, она совершенно четко понимала, что благие намерения, скорее всего, обернутся крахом. Если требования и начнут выполняться, все будет происходить криво. Но Яна отчаянно хотела попытаться сделать хотя бы малюсенький, ничтожный шажок в позитивном направлении, несмотря на то, что её основная цель заключалась совершенно в другом. И боялась, что правительство пойдет по накатанному пути, не признавая недочеты в существующей системе воспитания сирот. По стране тысячи случаев, когда несовершеннолетние девочки массово беременели в стенах приюта или, когда, выпускники детдома, получив квартиры и свободу, пускались во все тяжкие. Недоуменный ответ государства окажется прост: «У нас уже существуют наработанные методы».
Остро стоял и вопрос со «стариковским» фондом. Суммы из него, прежде всего, должны направляться на создание государственных комфортных домов престарелых с хорошим уходом, снижение пенсионного возраста и увеличение выплат пенсионерам.
Некоторым странам настоятельно рекомендовалось организовать ещё один: экономический фонд, так называемый «трущобный». Он касался третьего мира (Бразилия, Филиппины, Кения, Индия, Венесуэла, Гаити, Колумбия и подобные им) с высоким уровнем безработицы, нищетой большого пласта населения или неважной экономикой. Суммы из них должны направляться возведение промышленных предприятий с целью создания рабочих мест, снос фавел и строительства на их месте социального жилья. Открытие психолого-реабилитационных и учебных центров для бывших безработных.
Странам, в которых действовали выплаты денежных дотаций семьям осужденных, указано немедленно отменить законы, провоцирующие рост преступности. Высвободившиеся деньги должны быть потрачены на открытие производств, обеспечивающих населению рабочие места. Яна прописала сроки. Первые результаты должны появиться уже через три месяца. Отказ в создании необходимых законов и действий предусматривал уничтожение членов правительства с понижением воздействия до пятого уровня.
«Полная наивная чушь, - думала Яна, прописывая свои предложения. – Дураки и сволочи испаскудят любую идею. Даже если начнутся подвижки и в этих направлениях, наверняка до конца не продумают, большинство сделают наперекосяк. Деньги тоже попытаются разворовать…»
Яна не верила в человечество, не верила в разумность и людскую порядочность. Дело было не в восприятии мира в негативном свете. Она где-то прочитала, что пессимист – это хорошо информированный оптимист и это определение как нельзя лучше подходило к ней. Многогранную жизнь Яна видела со всех сторон: и с хорошей, и с плохой. Вот только вся эта суета вообще не волновала высшие силы. Яна для них – тупое и безжалостное орудие, одного, вполне определенного назначения. Но если на дураков Яна никак не сможет повлиять – не её забота, то мир от паскуд очистить может.
Глава 10. Не по пути
Запахи преступной страсти,
Похоть, мерзость и разврат
Врата ада открывайте: «Здрасте!»
Больше нет пути назад.
Яна второй день сидела в припаркованном Шевроле на противоположной стороне улицы от здания ОПЕРУ Сбербанка и внимательно наблюдала за центральным входом и ситуацией в целом.
Она скрупулезно изучала обстановку, отмечала часы пик, прикидывала сколько в среднем по времени клиенты находятся в помещении, где расположены видеокамеры. С утра, те же автомобили, что и вчера, немного перемешавшись в порядке, стояли в ряд к ближней стене банка. Очевидно, принадлежали сотрудникам. Ярко-красный понтовый Мерседес с низкой посадкой вызывающе занял место центрового. Рядом вальяжно, нисколько не стесняясь большого расстояния между соседними авто, расположилось белоснежное Ауди Q8, по краям притулились более скромные средства передвижения рядовых клерков. Они, как бы стесняясь своих обладателей, плотненько жались к друг другу серенькой невзрачной массой, стараясь не попадаться на глаза представительным соплеменникам.
Места, облюбованные банковскими служащими для парковки, оказались выбраны не случайно: возле них меньше шоркался транспорт клиентов и машины круглосуточно находились под присмотром уличных камер. Наличие видеонаблюдения Яну не сильно напрягало, главное понять охват, определить, в какую часть лучше не соваться.
Миссионерка выжидала жертву. Мысленно прощупывая уровни, она сосредоточенно всматривалась в каждого входящего и придирчиво выбирала невозвратного. Ожидание давалось с трудом. Яна терпеть не могла сидеть на одном месте. Всегда считала себя человеком-скоростью: быстро работала, стремительно двигалась, мгновенно соображала, обладала моментальной реакцией, поэтому любое ожидание для неё становилось невыносимо томительным. Пытаясь как-то развлечься в перерывах между сканированием, она проверяла свою интуицию. Загадывала, какого цвета машина заедет следующей на стоянку.
«Черная! – прикидывала Яна, понимая, что в консервативном Челябинске девяносто пять процентов автолюбителей предпочитали серо-бело-черные тона.
– Ай, молодца, а теперь белая!»
Она мошенничала, чаще других называя эти цвета, что, впрочем, не мешало радоваться каждому угаданному варианту.
Ближе к полудню появилась подходящая кандидатура с запоганенной аурой. Хорошо одетый мужчина в классическом, великолепно сидящем костюме без единой складки, и голубой рубашке. Если не обращать внимание на излишнюю холеность, то он не особо выделялся среди десятков клиентов этого банка, часто предпочитающих деловой стиль в одежде. Мужчина был плотного телосложения, с представительским возрастным животом; русыми, с легкой проседью, волосами и гладковыбритым лицом. Бизнесмен или государственный функционер нес себя с таким высокомерным видом, словно являлся подарком судьбы, или по меньшей мере, царем среди челяди. Причина подобной гордыни, с его точки зрения, имела основания: он крут, состоятелен и независим. Под такой солидняк легко прогибались менее удачливые, зависящие от него в материальном плане мужчины, а женщины вешались пачками. Причем активно суетили не только возрастные дамы, но и мечтающие пристроится потеплее юные девицы. Презентабельная наружность преуспевающего бизнесмена многообещающе располагала к себе и вызывала уважение подавляющего большинства. Внешне абсолютно ничто не выдавало в нем махровую девятку. Лишь только знакомое до тошноты мерзкое липкое ощущение, возникшее у Яны, ярко указывало на преступную алчность в сочетании с другими серьезными отклонениями. Первое впечатление почему-то наводило на мысль, что основной грех носит сексуальный характер.
Кто он? Чрезмерно похотливый любитель секса, использующий женщин в качестве одноразового употребления, извращенец, неманерный гомосексуалист? Или предчувствие обманывало, как неверно угаданный цвет заехавшего авто? Возможно, её жертва - просто чересчур жадный делец, кидающий партнеров на деньги, или коррумпированное чиновничье лицо. Может всего понемногу. Яна пока не очень хорошо разбиралась в тонких материях. Знала четко лишь одно – её клиент. На душе враз стало тяжело. От одной мысли о соприкосновении с липкой гнилой слизью становилось тошно и противно.