Ездовой Гном. Захребетье

Уткин Михаил

За забором раздался звонкий звук затрещины и досадливый рык. Потом новый мрачный голос с нотками удивления рявкнул:

– Ургала? Урр!

– Рвамр? Урр!

Наш орк, снова осклабился, раскинул руки как крылья и скрылся за кольями. Оттуда раздалось довольное рычание, и могучие хлопки, словно два таджика, решили выяснить кто громче шлепнет совковой лопатой по куче цемента. А я продолжал типа переводить их рычание:

– Ургала, копать мой лысый череп, ты ли это? Жив еще бродяга! Сколько лет, сколько зим!

– Рваный мозг! А я уж подумал, что ты издох, братуха, что не встречаешь!

Девушка вновь обернулась:

–

Ты откуда...

Ну и конечно, наткнулась на мои губы. Нечего было крутиться. Секунд через десять, я отстранился и как ни в чем не бывало сказал:

– Все же просто. Интонации, движения, выражения лиц. Знаешь, гопники вообще прекрасно общаются тремя матюками, остальное прекрасно и без слов понимают...

Лена как раз к концу фразы успела отдышаться, раскраснеться, побледнеть и сменить несколько выражений лиц. Гм последнее было странным. Что оно означало я правда понял, через пару секунд.

На пороге в орочий поселок, где на кольях надеты черепа, где рыкают и похохатывают во дворе огромные орки, а стелющийся по земле дым проползает в дыры варварски расписанных вигвамов, она меня поцеловала. Приникла мягкими требовательными губами, запустила пальцы мне в шевелюру. И не подумала даже закрывать глаза, как и я впрочем. Надвинулась на меня их зеленью, пощекотала челкой...

Мм-м, экстремалы... Впрочем, через несколько секунд девушка уже тащила меня в ворота, тем более Громодар так вежливо, однако намекающе покашлял, напомнив что здесь не самое удобное место для поцелуев.

Здоровенные орки перестали уже лупить друг друга по плечам, Рвамр лишь мельком мазнул по нам взглядом, и ни малейшего интереса в нем не засветилось. Впрочем, я был этому только доволен. Нам от этого поселка нужна лишь лавка торговца, где бы ее еще найти то...

Мы прошли в ворота, и я почувствовал, как голова словно сама собой уходит в плечи. Снаружи казалось, что поселок безлюден, ведь сквозь колья и корявые деревца все видно насквозь. Круглые кибитки из шкур с аляповатыми рисунками, дымящиеся очаги, пучки скальпов на палках, разделанная туша какой-то глобальной твари вроде динозавра...

Кибитки то, и все прочее не изменились, однако на стенах оказалось полно орков! Изрисованные ломаными линиями бугрящиеся мышцами тела с минимумом одежды. Босые ступни цепляются когтями в наклонные бревна. А сами орки прижимаются к древесине так плотно, что почти сливаются с ней. Сами бревна покрыты поблескивающим жиром, хотя он похоже совершенно не мешает этим расписным голышам на них сидеть, лежать и стоять во всевозможных вольготных позах.

 Охрана периметра сжимает в лапах копья, ятаганы, зазубренные палицы и провожает нас безразличными взглядами. Похоже это у орков высшая степень почтения к гномам. Ну да ладно, нам и не нужны их хлеб-соль. Мы сделали еще несколько шагов, и перед нами спрыгнула орчиха, тоже камуфлированная да зелено-коричневая. Тяжелая грудь, едва прикрытая кожаными нашлепками колыхнулась, как впрочем и мощные ягодицы и мышцы бедер, как у штангиста тяжелого веса. Когти на пальцах ног на миг высунулись дальше, как у кошки, придавая дополнительную устойчивость. Я ошарашенно отметил, что на больших они покрашены в красный цвет. Педикюр типа. В правой руке орчихи лук и пучок стрел. Не понятно зачем - мне кажется она коня на скаку остановит, да тут же и удавит одной рукой, с легкостью. Гм, может еще и другой крася ногти на ногах. Даже если встану на цыпочки, то макушкой и близко не достану до

ее висящего вымени.

– Зафной!
– скомандовала она невнятно, - ктофговцу!
– клыки нижней челюсти прикусили губу. Орчиха с досадой тряхнула гребнем волос и резким жестом, словно помогала челюсти колоть орех, хлопнула основанием ладони себя по подбородку. Щелкнуло и клыки спрятались, явив вполне нормальные полные губы, черно зеленые правда, но на ее физиономии расписанной серыми спиралями смотрятся вполне естественно. Она двинула челюстью из стороны в сторону, и уже понятно сказала:

– Мой отец продает, покупает. Ургала сказал показать. За мной!

Ничего не оставалось делать, как двинуться следом. Невольно притягивают взгляд ее огромные ягодицы, едва прикрытые набедренной повязкой. И они колышутся на уровне моей головы. Шмяк-шмяк, шмяк-шмяк.

Лена взяла меня за руку и сказала:

– Мне показалось поначалу, что в этом селении едва ли десяток хижин, а мы уже идем-идем...

– Да, похоже у орков какая-то магия иллюзий работает, позволяющая маскироваться на открытых пространствах, или менять восприятие.

– Ага, восприятие! То-то смотрю, ты взглядом прямо прикипел к жопе этой орчихи! Даже и спрашивать не буду, что ты представляешь, когда так не нее пялишься.

– Честно? Вот прикидываю, если ей положить между ягодиц железнодорожный костыль, через сколько шагов она превратит его в проволоку сечением миллиметр...

Орчиха фыркнула, посмотрела на меня с любопытством. А Лена фыркнула еще громче и закатила глаза.

– Боже правый,.. реально хочется Оскара цитировать, когда он в конторе вопрошает небеса, что за говно у тебя в голове.

Я обиженно надулся:

– Вот потому всегда и лгут женщинам. В следующий раз скажу «ни о чем не думаю» или «конечно о тебе» или «как прекрасен этот мир, посмотри» или...

Дальше изображать обиду не пришлось. Орчиха откинула полог одной из круглых кибиток, ничем вообще то не отличающейся от других с виду. И буркнула:

– Сюда!

Внутри купол орочьей хижины значительно меньше. Сквозь кривые плиты войлока, просвечивает небо. В дыру в потолке льется солнечный свет, в нем играют пылинки. Почему кажется меньше стало понятно через несколько секунд. Там полно перегородок! Орчиха отодвинула грубо плетеную ширму и отбросила полог. И мы сразу уткнулись в широкий очаг из черных трещиноватых камней, в котором под тонким слоем золы потрескивают угли. На широкой шкуре возлежит орк, пошевеливая пальцами широкой стопы. Он зыркнул на нас и цыкнул сквозь зубы длинной струей, обнажив обломанный клык с коричневым сколом. Потом, видимо распознав покупателей, поддернул широкие штаны, и одним слитным движением сел скрестив ноги.

Еще одно его движение и в сторону отлетел еще полог. Ловко они тут перегородками манипулируют. Вроде и простой домишко, а только войди - заблудишься. Вот и сопровождавшая нас орчиха исчезла, а за какой и не заметили.

На кошме лежат кинжалы, топорики, выглядывают рога луков. Пучки разнообразных стрел стоят как снопы ржи в поле. Орк сделал величественный жест, дескать, смотрите. Выбирайте. Определенно дядька немногословный. Кассиди скрестила руки на груди, Громодар погладил бороду и тоже помалкивал. Радует, что все предметы снабжены ценниками. Я взял изогнутый дугой нож, с толстым обухом, на котором видны следы ковки, и зазубренным волнистым лезвием, что делало его жутковатой помесью пилы и гм, топора.