Ездовой Гном
Шрифт:
Я развел руками и ответил:
– Чувства что хочется тебя убить нет, так что наверное все нормально.
Гаврош усмехнулся и приглашающе махнул рукой.
– Пойдем тогда на парковку, выберешь сиденье.
Глава 13
Ездовое кресло, за номером ноль, выглядит как табуретка, с очень длинными ножками. Простая из досок, но со спинкой. Игра услужливо подтвердила всплывшей подсказкой:
«Простое
Я, подражая нетерпеливо переминающемуся Гаврошу, подлез под нее и разогнул ноги. Кожаный наголовник плотно нахлобучился, сиденье, словно козырек фуражки отрезало кусок потолка пещеры. Две передних ножки повисли перед грудью по бокам, предлагая ухватиться за кожаные оплетки.
– Вот смотри, - сказал Гаврош,- От задних ножек еще два ремня тянутся. Когда идешь пустой, их пристегивать не обязательно, но с седоком не забудь застегнуть.
Я щелкнул пряжкой и подтянул. Широкий пояс захлестнул живот.
– Да, все верно, - подтвердил гном.
– Они нужны, чтобы снять нагрузку с рук, если клиент откинется на спинку, от неожиданности отпустишь, он и завалится вместе с тобой. Очень обижаются почему-то, могут и за меч схватиться. Да, не помешают еще наручи, как у меня:
Он поднял руки, до локтя замотанные в какие-то тряпки.
– Это не настоящие наручи, но все-же смягчают.
– Что смягчают?
– не понял я.
– Ну, смотри. Клиент садится в кресло, а чтобы ноги не болтались, ставит их на вот эту подставку.
Гаврош откинул складывающуюся доску поперек передних ножек.
– Ну и ерзают они заразы постоянно, сапогами своими цепляются за руки. Ладно если обувка кожаная то ничего, но вот если латные сапожищи, то довольно больно и хиты снимают. А если со шпорами взгромоздятся, то норовят по привычке пришпорить как лошадь. Тогда и вовсе можно копыта откинуть.
Гаврош посмотрел на меня и захохотал в голос:
– Эвон как тебя перекосило. Да не бойся, у неписей это типа рефлекс, особенно если подопьют. Специально убивать не пытаются. Зато за поездку по городу можно нормально серебра срубить, да и не торгуются пьяные обычно.
Инструктаж похоже закончился поскольку гном махнул рукой и рысцой побежал по штольне вверх, только камушки из под ног полетели.
О превратностях карьеры ездового гнома, я размышлял пытаясь поспеть за шустрым коллегой.
Выход из штольни оказался в отвесном склоне, прямо в городе. Домам здесь притулиться негде, а я шагнул на узкую и короткую тропу, ведущую сразу на улицу.
Гаврош показал на дыру в стене и с гордостью сказал:
– Таких мест в городе немало. Не входов в пещеры, а имею ввиду откосов. Не просто было вывеси штольню именно сюда. Кучу бумаги испортили, рассчитывая. Все было бестолку, пока Асашка не подмаслил кого-то из старых гномов. Как именно не говорит правда, ну да это его дело. Главное теперь почти к таверне выходим, а то через главные шахты сюда минут сорок топать.
*****
Что городская таверна
Таверна обнесена низким каменным забором. Впрочем, одно название что забор, поскольку в нем здоровенные бреши. Скорее просто показывает границы заведения.
Я усмехнулся увидев вывеску с толстопузым мужиком, держащим в одной руке кружку с громоздящейся пеной, а в другой что-то вроде гигантской куриной ножки. Но мужик был не оригинален, улыбнуло название заведения: «Свидетели Бахуса»
Во дворе ни телег, ни лошадей, а под навесом, где по идее должна быть коновязь, стоят разнокалиберные «ездовые седла».
– Это таверна чисто для горожан, - сказал Гаврош, сноровисто скидывая свое седло-табуретку.
– Расположена аккурат в центре Лозадель. Сюда особо не заберешься конным, тем более на телеге. Зато у ездовых гномов тут конкуренции нет.
Здоровенный пес вылез из лежащей на боку бочки, гремя цепью. Требовательно гавкнул.
– И тебе гав-гав, Диоген, - Гаврош пошарил по карманам и бросил кусочек псу. Тот лязгнул зубами как медвежий капкан и пару раз благодарно пошевелил хвостом.
– Заработаешь, купи ему мяса. Бедолагу почти не кормят, но на ночь глядя отпускают побегать. Если понравишься ему, то побежит именно за тобой, охраняя по городу.
– А нравятся видно те, кто больше пожрать даст?
Гаврош хохотнул:
– Ага, это пес аукцион. И мудрец, каких мало. Собаки в городе мало живут, обычно их быстро прибивают. А этот как-то 32 уровня набрал, старый и мудрый. Поумнее многих неписей будет...
Последняя фраза видно относилась к вывалившемуся из дверей посетителю.
Лампа у входа ярко освещает его перекошенное паникой лицо, непослушные руки яростно дергают пояс. Наконец от него хлынула струя как из брандспойта. Резко запахло мочой, а физиономия стала благостной, словно он вдруг захотел пожелать счастья всему миру.
– Мимо этого пациент, топать не стоит. Мы обычно входим сзади, - сказал Гаврош, увлекая вдоль стены в темноту.
За таверной вывесок нет, только одинокий факел освещающий низкую дверь. Но двум мужикам, что молодецки хекают поодаль, меся друг другу кулачищами морды, по ходу особого света и не надо.
Мы прошмыгнули мимо, и дверь перекрыла ночные страсти заднего двора.
В нос ударила волна запахов: жареного мяса, картошки смешанного с крепким пивным духом. И сразу же накрыла мощная, как шум прибоя, волна голосов празднующих окончание рабочего дня людей. Все потные, кривые и разгоряченные. Все говорят одновременно, ничуть не слушая друг друга. Море света, от множества выскобленных рогов по стенкам, внутри которых горят лампы.
Вдоль и поперек множество столов, между ними снуют пышные разносчицы с подносами уставленными разнообразной снедью. Глубокие декольте поблескивают от капелек пота.