Ёж
Шрифт:
— Может, медведь какой? — Женька протянула свою кружку Боре с требованием пополнить иссякшие запасы виски.
— Следов зверей в округе обнаружено не было, да и травмы, что получили участники группы, свидетельствуют об обратном. Их нанес не дикий зверь, не думаю, что медведь будет аккуратно вырывать язык своей жертве, а другой выкалывать глаза. — Сандаль довольно откинулся на спинку кресла, он сумел завоевать аудиторию и теперь наслаждался плодами своего труда.
— Ну есть хоть какая-нибудь зацепка, что-то что проливает свет на случившееся? — Юля все еще надеялась на рациональное
— Тут не все так просто, — Миша сделал очередную театральную паузу, придавая своей истории все большую и большую загадочность, — есть еще пара необъяснимых фактов. На одежде туристов обнаружили какие-то радиоактивные следы, я мало в этом понимаю, но меня заинтересовал не сам факт обнаружения этих следов, а то, что кому-то в голову пришла такая идея: «А не проверить ли нам туристов, которые были в глубоких дебрях тайги на радиоактивность?». — Аудитория молчала, внимая каждому слову повествователя. — Понимаете? Зачем проверять на радиоактивные следы тех, кто был в тайге? Я читал разные отзывы, вроде там кто-то видел какие-то летающие огненные шары и тому подобное. Но я не верю в пришельцев, потому и не верю во всякие там летающие шары.
— Ну и зря, — вмешалась Женька, — я однажды видела и потому верю во всяких зеленых человечков. У меня даже фотки есть, ровно пятнадцать светящихся шаров, прямо над моим домом.
— Да ладно тебе! — Юля махнула на подругу рукой. — Это могло быть все что угодно, судя по фоткам, которые ты мне показывала, это и самолеты могли быть, и китайские фонарики или глюки пленки.
— Какие глюки? — Женя обиженно надула губки. — Я сама это видела своими глазами, как они летели на огромной скорости над моим домом.
— Вы дальше слушать будете? — Сандаль недовольно вмешался в разговор двух подруг, которые уже позабыли об исчезнувшей группе Дятлова и пустились в рассуждения о пришельцах из далеких миров. Подруги подтвердили свое желание выслушать историю до конца. — Страннее всего то, — продолжил Миша, — что, как только были обнаружены эти самые радиоактивные следы на одежде, дело тут же прикрыли за отсутствием состава преступления. Просто была группа туристов, и эта самая группа туристов погибла, обстоятельства гибели были естественными, то есть сход лавины.
— Но ты, конечно, в это не веришь, — подытожил Боря, выслушивая эту историю уже в сотый раз.
— И я уже объяснил, почему не верю. — Сандаль даже встал с кресла и начал расхаживать перед рядами кресел. — Вот здесь, в Еже, тоже все очень непросто, но ведь даже никто и пальцем не пошевелил, чтобы выяснить, что тут произошло. Пропал целый город, но никто из официальных лиц даже не почесался. О чем это говорит?
— О чем? — в один голос спросили Юлька с Женей.
— О том, что либо уже все всё знают, либо не хотят знать.
— Ты хоть сам понял, что сказал? — засмеялся в голос Миллениум. — Похоже, спать пора.
— Да ну вас! — Миша махнул рукой, взобрался на невысокую сцену, сел и закурил. — Не верю я, что пропал город и никто об этом не знает.
— Да знают, конечно, наши утренние знакомые знают, поди, родня какая-нибудь знает, — примирительно сказал Боря, — только
— Я не страдаю мистицизмом, — Сандаль обиженно фыркнул, — я о загадочности происходящего, ведь в голову вот так сразу не приходит ни одна толковая версия. Я почему о перевале Дятлова вспомнил, там тоже люди все побросали, выскочили из палатки и рванули по морозу. Здесь что-то подобное произошло.
— Может, подобное, а может, и нет. Кто сейчас скажет, как оно на самом деле было?
— Тише! — прервала их Юля. — Слышали?
— Что? — Миша продолжал сидеть на сцене, обозревая свою неблагодарную аудиторию.
— Тс-с! — шикнула она на него и направилась в сторону входной двери, которую прикрывала надежная баррикада, сооруженная Борей. — А сейчас слышали?
В зале воцарилась гробовая тишина, лишь костер, разбрасывая причудливые тени по стенам, потрескивал, изредка нарушая ее. Теперь уже все слышали, как в дверь кто-то тихонько скребется с той стороны, не напористо — осторожно, но весьма настойчиво.
— Кто-то скребется, — заключил Сандаль, продолжая сидеть на сцене, — может, даже большая, грязная, волосатая крыса, почуяла тепло и теперь хочет с нами познакомиться поближе.
— Бр-р, — поежилась Женька, — терпеть не могу крыс, ну зачем ты о них заговорил, я теперь не усну.
Сандаль лишь улыбнулся в ответ.
— Давайте посмотрим, кто там! — Юля стояла у самой двери и внимательно прислушивалась к скребкам.
— Зачем? — неуверенно спросила Женя, представляя себе огромную хвостатую тварь. — Вдруг, действительно, крыса.
— Юль, разбирать всю баррикаду сейчас неохота, — сказал Боря, зевая. — Может, спать ляжем, а?
— Ну, Борь! — сказала она, растягивая его имя. — Ну, давай посмотрим.
— Ох уж эти женщины, похоже, Борь, придется разбирать, она ведь не успокоится, — заключил со сцены Миша.
— Хочешь угодить даме? — Боря демонстративно направился к своему рюкзаку, собираясь извлечь из него спальник. — Милости просим, я пас.
Сандаль встал на ноги без лишних уговоров и направился к входной двери с намерением разобрать баррикаду и угодить подруге. Он лишь сэкономил время и себе и остальным, потому как знал, что Юлька не отстанет от него и будет канючить до победного конца.
— Делать вам нечего! — Боря начал раскладывать свой рюкзак поближе к сцене.
Миша тем временем стал разбирать завалы, перекрывающие вход в зал, через минуту он освободил проход и осторожно приоткрыл дверь. На пороге, прячась в темноте неприветливого коридора, сидел котенок. На первый взгляд обычный двор-терьер, коих много шастает по помойкам, но было в нем кое-что необычное. Огромные глаза, словно их намалевал ребенок, не понимая пропорций, и столь же огромные уши, казалось, умей он ими махать, то мог бы запросто летать. Котенок сидел и смотрел своими необычными глазами на Мишу, тот, в свою очередь, удивленно смотрел на котенка. Так продолжалось до тех пор, пока из-за плеча Сандаля не выглянула Юлька, котенок, завидев ее, мяукнул и встал на задние лапки, смешно растопырив в воздухе передние.