Социальные проблемы, политические страсти, проявления совести или бесчестья – все это кипит и пенится в стихах Хейфеца, при этом наш поэт каждой своей клеточкой ощущает превосходство творческой энергии над энергетическими токами повседневности:
Кто совершил? Кто организовал?Кто вообще все это заказал?Кто шестьдесят шестой сонет ШекспираВозвел в закон подоблачного мира?Кто виноват? Что делать? Что почем?
Литературоцентричность и поэтическая (не политическая) ориентированность мироустройства для Хейфеца несомненны. Многие его стихи можно было бы воспринять как образцы поэзии программной, в которой манифестируются любимые идеи автора. Сегодня мы вряд ли найдем другого поэта, который бы не в публицистических опусах, а именно в лирических строфах откровенно высказывал свои убеждения. Речь, конечно, не о сиюминутных политических коллизиях. Тяготение нашего поэта к афористическим формулам, с которыми невозможно спорить в силу их непререкаемой справедливости и убежденности, выдает в нем поэта-мыслителя, автора лирики философской, созерцательно-действенной. Эти афористические назидания, которые иногда промелькнут в стихах, как правило,
обращены к самому себе и не требуют от других немедленного исполнения.
Стихи густо населены историческими аллюзиями, литературными типами, упоминаниями писателей. Улисс и Ромео, Пушкин и Пастернак, Данте и Твардовский, Бунин и Набоков, Шекспир и Горький, Вийон и Чаадаев вписаны в стихотворную ткань, становятся импульсом к появлению нового текста, цитируются. Масса имен, исторических событий, обращений к предшественникам позволяет Хейфецу в переплетении сюжетов, мотивов и образов отчетливо вести главную свою тему – тему времени с его свойством становиться прошлым, бездарно тратиться, уходить на мелочи, не оставляя места для главного. Связь времен и трагедия ее распада, время как основной двигатель человеческой судьбы, потерянное и найденное время, время прошедшее и будущее – все эти содержательные обертоны необычайно близки Юрию Хейфецу. Он хорошо понимает:
Ведь между вчера и завтра – не означает «сейчас»,А между «было» и «будет» – не означает «здесь».
Поэт властен раздвигать границы времени и пространства, преодолевать их, видеть мир и людей в их нелинейности, выходить в новые измерения, и Ю. Хейфец этими возможностями поэтического высказывания широко пользуется, находя для этого собственные пути. Автор глубоко убежден:
Нет времени и нет пространства —Есть тот, кто пал пред ними ниц.
«Весна», «мое время», «побережье времен», «трава забвенья», «эпоха наша», «нынешний век», «день», «ночь», «теперь», «ни начала нет, ни конца», «Безвременье», «Харон», «и день прошел», «Июль», «на парашюте сентября», «Время «зеро», «в сани чужие садится век», «Календарь», «последняя неделя лета», «осенний сад», «закат», «годы», «дни», «зима», «последний предвоенный год», «и шли минуты вереницей», «Миг» – это случайно выбранные названия стихов и фрагменты стихотворных строчек из «Ежедневника». Но они, как и сотни других, во многом определяют поэтический мир Ю. Хейфеца. Мир, в котором знают о «нравственном законе внутри нас», о том, как устроена жизнь с ее параллелями пространств и меридианами времен. Ну и о том, как надо «делать стихи».
Елена Елина,
доктор филологических наук, профессор,
г. Саратов
Январь
1 января
* * *
Пока я здесь, мне хочется сказать,Как я люблю судьбы своей извивы,Где тянутся упрямо в небо ивы,Пытаясь землю к солнцу привязать,Кружных дорог изысканный капризПрямых путей мне ближе и дороже —Ведь только с ощущеньем смертной дрожиИ получаешь жизни первый приз,Так часто мне бывало тяжело,Что помнит сердце каждый день покоя,В итоге я и сам не знаю, кто я:Добро живое иль живое зло,Но даже самый страшный миг и часИз всех, меня заставших в мире этом,Наполнен будет и добром и светом,Пока любви источник не угас,Пока я здесь, пока не попросилМеня на выход мрак суфлёрской ложи,Пока ещё слова «спасибо, Боже»Сказать могу я из последних сил.
01.01.2013
2 января
* * *
Пока ещё зима бесснежна,Пока туманы и дымыБез устали, легко и нежноЕщё не выдыхаем мы,Пока не алы щёки наши,Пока глаза нам лёд не естИ синим дном небесной чашиЛюбуются и ост и вест,И норд и зюйд, и канительюСвоей, что ровня рукоделью,Ещё позёмка да пургаНе занялись, пленившись цельюНавеки сплавить берегаЗемли и неба воедино,И ветер вместо ста волковЗа окнами, где, словно тина,Сплошная мгла ложится длинно,Не воет, зол и бестолков,И не отчаянно горбатаОсанка наша, господа —Мол, жалко, шея длинновата —И не уйдёшь никак, хоть матаПолна совковая лопата,Башкою в плечи, вот беда! —Друг с другом потеплей, ребята! —Не за горами холода.
02.01.2018
3 января
* * *
За смену жары и холода,Открытости и закрытости,За вывод, который вскоре яИ сделаю прямо здесь:Голодных мутит от голода,А сытых мутит от сытости —И это и есть история.Всё прочее – блуд и спесь.
03.01.2019
4 января
* * *
К
чему все эти разговоры? —Они, конечно, ни к чему:Здесь кровь и слёзы – лишь растворы,Здесь сердце – каторга уму,Здесь деньги – мера всех на светеВещей, явлений и судеб,Здесь хлеб за воду не в ответе,Поскольку здесь не лёгок хлеб,Не место красит человека,Не красит место человек,Ночь, улица, фонарь, аптекаСомкнуть не позволяют векНи зрячим, ни слепым, ни прочим,Вполглаза видящим самихСебя – но даже это, впрочем,Никак не утешает ихЗдесь, где творится что попалоИ кем попало кое-как,Где если что и перепалоКому – то криво, накосяк,Вне всякой меры и опоры,На зависть всем, назло всему!К чему все эти разговоры?Они, конечно, ни к чему.
04.01.2018
5 января
* * *
За зависть надо пить до дна,Как пьют за обретенье чуда,Поскольку лишь она однаСпасает нас от самосуда,Твердя нам, бедным и нагим,Что беды нас кольцом тугимСтянули, превращая в кашу,Чтоб уместились мы в парашу,А у соседа – дорогимВином господь наполнил чашу! —Что ж, мы соседскую мамашуЗаставим матом выть благим:Соседи в кайфе? – Яду им!А не завидуй мы другим —Прикинь, пришлось бы нам самимВ ответе быть за скудость нашу.
О Господи, за каждый Новый годЯ захожу, как путь за поворот:С опаскою и вместе без упрёка.Мне самому неясен мой маршрут,Но я иду, куда меня ведут,А кто ведёт – не ведаю до срока.Любимая, опять за Новый годЯ захожу, как солнце, чей заходНеумолим. До самого восходаЯ не увижу милого лица,Но это не предчувствие конца,А твой пролог, желанная свобода.Дитя моё, всегда за Новый годЯ захожу, как тень за эшафотЗайдёт к полудню явственно-бесстыдно,И проследит овеществлённый светДымящийся ещё, горячий следДо Царских врат. А дальше будет видно.Сограждане, за этот Новый годИ я зайду, как пьяница зайдётВ кабак случайный за своим стаканом,Томящей жаждой загнанный в капкан,Он пьёт и знает: скоро буду пьян —И не скорбит о времени туманном,Когда прервётся эта череда,И из сосуда выбежит водаИ сквозь песок уйдёт в иные дали,Одно оставив тёмное пятно,Которому и будет сужденоЯвлять собою след былой печали.
1
Noёl – рождество (фр.).
06.01.1994
7 января
Распродажа
Январь своим белёным полотномНа новогодней бойкой распродажеГордится так, что небо за окномПросить о скидке и не мыслит даже.И потому оно куда темнейГряды сугробов, медленно растущих,И ветру, что змеится меж теней,Не жаль напевов, за душу берущих:Ведь январю хоть есть чем торговать,А я торчу и вовсе без товара,И то, что не умею воровать,Роднит меня с тобой, пустая тара…Гудит себе безродная метель,Гуляет ветер в камере рассудка,Добро и зло одну имеют цель,И нету между ними промежутка,И вывален бесстыдно, напоказ,Как на таможне конфискат изъятый,Весь мелкий сор пустопорожних фраз,Весь груз метафор, грязный и измятый,Мыслишек скудных хрупкое старьё,Что даже нищим впрок пойдёт едва ли —Сокровище несметное моё,Мой тайный клад, который не искали,Мой депозит, не нужный никому,Мой счёт пустой в давно сгоревшем банке…Прошу вас подходить по одному,Чтоб давки избежать и перебранки,Я никого из вас не обделю,Всё уступлю, всё даром уносите,И только это – «я тебя люблю» —Не продаётся. Даже не просите.