Эжени флиртовала… Женщины времен Июльской монархии
Шрифт:
И это позволило ей успокоить нервы накануне выступления в великую экспедицию…
24 апреля 1832 года она с горсткой верных людей поднялась на борт отплывавшего во Францию корабля. В три часа утра 30 апреля корабль высадил ее на пустынном берегу неподалеку от Марселя. Там ее уже ждали, спрятавшись в сосновом лесочке, несколько легитимистов. Они подбежали к герцогине.
– Мы опрокинем горшок! – только и сказала она встречавшим.
После чего провела остаток ночи в одиноко стоявшем деревенском доме, оставив марсельцев (не читавших Шатобриана) в крайнем изумлении и некоторой
Утром следующего дня герцог д’Эскар, уже присвоивший себе помпезный титул «генерал-губернатора Юга», сообщил герцогине весьма неприятное известие: попытка восстания, предпринятая марсельскими легитимистами, провалилась.
– Полиции Луи-Филиппа теперь известно, что ваше высочество находится во Франции, – добавил он. – Теперь нас начнут преследовать до того, как мы перейдем к активным действиям.
Затем, выражая беспокоившую его мысль, вздохнул:
– Помимо всего прочего, корабль, доставивший нас сюда, уже уплыл…
Мария-Каролина посмотрела ему в глаза:
– Но, мсье, о возвращении в Италию не может быть и речи! Юг не пошел за нами? Что ж, мы отправляемся в Вандею…
И, надев на голову широкополую соломенную шляпу, пешком отправилась в сторону Нанта.
Ее путешествие через Лангедок было полно приключений. Ночуя то под деревом, завернувшись в одеяло, то в замке у друга, она проделала путь от Марселя до Пласака, используя все возможные средства передвижения: верхом на лошади, в повозке, на лодке, в карете, а то и верхом на муле… Конной полиции надо было быть просто слепцами, чтобы не замечать эту странную путешественницу, которая повсюду появлялась с двумя пистолетами и кинжалом за поясом…
Но некоторые меры предосторожности все же были приняты. В Эксе маркиз де Вильнев затребовал паспорт для поездки в Нормандию, заявив, что должен вместе с женой отправиться навестить больного родственника. Таким образом, герцогиня выступала в роли госпожи де Вильнев. Эту роль она играла очень убедительно и правдиво, причем до такой степени, что люди, ее не знавшие, очень легко в это верили. Поскольку с момента своего отъезда из Экса она была любовницей маркиза…
И это очень помогало ей вжиться в роль…
Мария-Каролина умела сочетать приятное с полезным, политику с любовью и приключения с любовными романами… «Будучи великородной принцессой, – пишет нам Артюр Брюн, – она считала, что ранг ее позволяет ей пользоваться такими привилегиями и такой свободой поступков, которые считались бы преступными со стороны женщины простой и которые были для этой принцессы не чем иным, как признаком отличного здоровья и высокого происхождения…» [22]
Таким образом, за время путешествия герцогиня вела себя, как пылкая маркиза.
22
Артюр Брюн. Герцогиня Беррийская.
Наконец, 7 мая, избежав тысячу опасностей и неоднократно оказываясь на грани катастрофы, она прибыла в десять часов вечера в замок Плассак, где ее с почтением принял маркиз де Дампьер.
Итак,
И сразу же созвала совет.
– Мы снова соберем бойцов армий Шаретта, Кадудаля и господина де ла Рошокаклейна. И все вместе изгоним прочь герцога Орлеанского, незаконно занявшего французский трон. А затем коронуем на царство моего сына…
Собравшиеся вокруг нее легитимисты в сомнении качали головами. Сведения, которыми они располагали об облавах полиции, проводившихся по всей Вандее по распоряжению правительства, а также сообщение о прибытии нескольких полков королевских войск приводили их в пессимистическое настроение. Кое-кто из них попытался было раскрыть глаза Марии-Каролине, но она их оборвала:
– Двадцать четвертого мая мы беремся за оружие!
Спустя несколько дней под именем Пти-Пьер, в одежде вандейского пастуха, она покинула замок Плассак и отправилась в Фонтене-ле-Комт, Бурбон-Ванде, Монтегю. Несмотря на наличие десяти полков, посланных для ее поимки, она переходила от фермы к ферме и пыталась поднять крестьян на восстание. Эта ее экспедиция стала непрерывной чередой приключений преимущественно любовного характера.
Вот что поведал об этом Марк-Андре Фабр: «Однажды утром после изнурительной ночной скачки она, совершенно разбитая, остановилась на одной ферме, где ей была приготовлена постель. Едва она начала засыпать, как из соседней комнаты донесся чей-то незнакомый голос. Офицер королевской армии объявил, что тот, кто выдаст герцогиню живой или мертвой, получит награду в пятьсот тысяч франков. Вдруг дверь ее комнаты распахнулась. Мария-Каролина решила, что ее выдали.
– Ну-ка, вставай, бездельник, – заорал хозяин фермы. – Уже семь часов, а коровы еще в стойле! Живо собирайся, а не то я задам тебе трепку!
И он швырнул на кровать принцессы рваную одежду пастуха» [23] .
Вышедшую из дома «Пти-Пьер» окликнули солдаты:
– Эй, ты, маленький бандит, ты как-то странно ходишь! Иди-ка выпей с нами стаканчик!
Не моргнув глазом, мать Генриха V выпила сидра с защитниками Июльской монархии…
В другой раз хижина, в которой она собиралась заночевать, была окружена солдатами. И ей ничего не оставалось, как броситься в холодную болотную воду, где она и просидела до самого рассвета.
23
Марк-Андре Фабр. Герцогиня Беррийская – вандейская Мария Стюарт.
Наконец, 21 мая, Мария-Каролина встретилась с вандейскими вождями, собравшимися на совет в Мелье. Там ее ждало большое разочарование.
– Соберите к 24-му ваши пятнадцать тысяч бойцов, – сказала она им.
Шуаны явно смутились.
– Нам удалось набрать не больше сотни крестьян. Вандея устала от гражданской войны. Сегодня ведь не девяносто третий год… Все думают только о спокойной жизни…
Мария-Каролина, однако, не захотела признать свое поражение.
– Ладно, – сказала она просто. – Я отправляюсь за войсками в Бретань.