Шрифт:
1. Не розыгрыш
Демьян
— Подъем, засранец! — в подсознание врывается резкий, но такой знакомый голос. Дядя? А он что тут забыл?
Сухость во рту нарушает речевой аппарат, и единственное, что удается сделать в этот момент, это произвести на свет нечленораздельное мычание. Голова сейчас больше похожа на футбольный мяч, который только что пережил оба тайма и не успел отдохнуть, набраться сил для следующей игры.
Если не с первой, то со второй попытки мне все же удается открыть глаза. И тут не обошлось без помощи горячо любимого дяди Алекса. В
— Какого ты творишь?
— Доброе утро! А это контрастный душ в постель!
Мда уж, доброе, конечно.
Привыкнув к яркому свету. И тут дядя постарался! Он уже успел открыть шторы. Бросаю взгляд на мужской силуэт, который теперь с легкостью можно рассмотреть детально. Алекс стоит в непринужденной позе недалеко от кровати и держит в руках орудие моей казни. Ну или точнее быть, пластмассовый большой таз, содержимое которого уже мягко просочилось сквозь одеяло и, скорее всего, впиталось в матрас.
Дядя у меня вообще человек спокойный, и даже когда сердится, то трудно определить это по его внешнему виду. Не один мускул на лице не дрогнет. Глаза всегда четкие и сосредоточенные. В сером костюме и бархатного цвета галстучке. Видать, как обычно, торопится на важную встречу. И чего ко мне такую рань заявился. Ясно же, что ближайшие несколько часов я не способен здраво мыслить и вообще вступать в диалог.
— Собирайся. Едешь со мной.
Пока я перевариваю услышанное, Алекс удаляется в ванную и возвращается оттуда уже без тазика. Он проходит на кухню, по пути запинаясь о ворох разбросанных всюду бутылок, банок и прочего мусора от еды.
— Ну и бардак ты тут устроил. Ладно, по пути позвоним в клининговую службу.
Наконец-то он вновь обращает свое внимание на меня. Заметив, что за все это время я не проронил ни слова, а также не сдвинулся со своего места. Выдает не терпящим возражения тоном:
— У тебя ровно десять минут на то, чтобы умыться и надеть костюм.
— Я не ношу костюм.
— Значит, по дороге купим.
Тишина — это лучшее, что бы я мог послушать. Но… к сожалению, Алекс, даже не надрывая голосовых связок, лишает меня такой возможности.
— Зачем мне костюм, если у меня и так полно всякого шмота, а в институт съездить я могу в джинсах и в футболке.
— В институт, говоришь… — растягивает слова, словно во рту у него жевательная резинка. — А тебя разве еще не отчислили?
— Ал, ну не начинай. К чему это морализаторство? Тебе не идет.
— Все-таки не зря в театральный поступил. Талант на лицо. Вижу, Оскар не за горами, — произносит дядя, разливая кофе из джезвы[1] чашкам. — Ректор звонил, говорит, в этом году тебя вообще на парах не было. Они думают о твоем отчислении, — Алекс тяжело вздохнул, свел брови к переносице и устремил свой взгляд на окно.
— Демьян, скажи мне, пожалуйста, есть ли смысл мне дальше оплачивать твою учебу, если она тебе и даром не сдалась?
Стоп. Так далеко мы еще не забегали. Какое отчисление?
— Че он тоже загнул.
— Едь
— Так, а мне ко второй паре, — провожу ладонью по затылку в надежде, что дядя сейчас исчезнет так же быстро, как и появился в это утро в квартире. Но отчего-то тревога в душе нарастает, а дядя никуда не торопится.
Пауза затягивается, но ненадолго.
— Восемь.
— Что?
— У тебя осталось восемь минут, чтобы собраться, — произносит все так же спокойно дядя Алекс, медленно попивая свой кофе.
Белые снежинки хрустят и быстро тают под подошвой классических туфель, в блеске которых я даже замечаю свой понурый вид. Когда перевожу взгляд на дядю, то натыкаюсь на серьезность размером с целую планету и такое же ледяное спокойствие. Таким требовательным я его еще никогда не видел. Мало того, что мне пришлось согласиться на костюм, так еще и обувь заставил сменить. И чем ему мои белые тимберленды[2] не приглянулись? Простые и удобные. Я хоть и не особо слежу за модой, но в курсе того, что сейчас легко можно надеть классический костюм с кроссами и оставаться по-прежнему на стиле. Вот только Алекс не разделяет мнения большинства. Ему, видите ли, все чтобы с лоском было.
— На самом деле вы неплохое местечко с Валентином Дмитриевичем выбрали. Здесь… уютненько. — родственник сначала реагирует с удивлением, но потом возвращает своему лицу непроницаемую маску спокойствия.
Мы идем с ним по витиеватой из гравия дорожке, которая фиг его знает куда ведет. Кажется, Алекс о чем-то со мной говорил, а я с трудом его мог слушать. Головная боль доставляла дискомфорт с самого утра и до прибытия сюда, в самые настоящие заснеженные Альпы, только в России и боль резко отступила. Наверное, прогулка на свежем воздухе так подействовала. Колдовские чары соснового леса, не иначе.
— Знал бы ты, каким трудом нам досталась эта земля. Пришлось кровью и потом побороться с Тереховым за территорию.
— Ты его … — дальше продолжать не приходится, Ал реагирует моментально
— Демьян! Думай, что говоришь. Я что, по-твоему, киллер, что ли? Мы с Орловым за честный бизнес.
Январский ветер теплым покрывалом ложится на открытые участки кожи. Зимой нет необходимости носить перчатки, и даже головной убор. Благодаря мягкому климату осадки в виде снега выпадают крайне редко, что типично для южного города.
— Добро пожаловать в «Лотос Шале» — воскликнул дядя, когда мы приблизились к зданию с плоской и черной, как воронье крыло, крышей.
Я сразу же обратил внимание на его фасад. А этот отель отличается от остальных, которые есть во владении у дяди с его бизнес-партнером. Здание небольшое, всего на два этажа. Позже дядя объяснил это тем, что отель предоставляет размещение в отдельных домиках, которые называют «Шале». Они разбросаны по всей территории горнолыжного комплекса. Завтрак подают в номера, а вот в остальное время есть небольшая привязка к главному корпусу, и поэтому по территории курсируют бесплатные шаттл-басы.