Ф. М. Достоевский. Новые материалы и исследования
Шрифт:
<Кончина Достоевского>
<1881 г.> 29 января, четверг. Сегодня мы с глубоким прискорбием узнали из газет, что вчера в 8 ч. 40 м. вечера скончался Федор Михайлович Достоевский.
Мне кажется, скончайся теперь Тургенев, Гончаров, Островский, никого бы не было так жалко, как именно Федора Михайловича, который только что начал завладевать вниманием общества, только что крайне заинтересовал всех своими "Карамазовыми", только приготовился повествовать дальше о судьбе Алеши, этого, по его намерению, нового русского евангельского социалиста, только было все мы приготовились слушать его вдохновенное слово… Как вдруг смерть разбила все замыслы, все ожидания, все надежды…
Венок. У нас в Академии собрали 110 р. на венок незабвенному писателю.
Дело было так: вечером в рисовальном классе подходит ко мне ученик нашего курса Архипович [659] , малоросс, простоватый парень, но в сущности теплый и задушевный. — "Вы знаете, что Достоевский умер?" — обратился он ко мне. — "Знаю". — "Что же вы на это скажете?" — "Что же сказать? Грустно!" — "Да этого мало, — заговорил он. — Надо что-нибудь сделать, давайте соберем ему на венок". — Я удивился, почему эта мысль не пришла мне раньше, и, конечно, отнесся к предложению с полным сочувствием, подписав тут же на венок 5 рублей. Сбор начался сразу во всех трех рисовальных классах (в головном — Архипович, в фигурном — Вершинин [660] , в натурном — Чирка [661] ;
659
Афанасий Алексеевич Архипович (1860-1889) — ученик Академии художеств, окончил курс в 1883 г.
660
Илья Евгеньевич Вершинин (1859-1913) — ученик Академии художеств; впоследствии (с 1887 г.) художник-мозаичист.
661
Филипп Антонович Чирка (род. 1859 г.) — ученик Академии художеств с 1879 по 1891 г.; получил звание классного художника 2-й степени.
За два дня собрано 110 р., из которых часть решено употребить на венок, а остальные сдать в "Новое время", где уже открыт сбор на памятник [662] .
30 января, пятница. Вынос тела Ф. М. Достоевского в Лавру. Депутация от наших учеников была на панихиде в квартире покойного (на Кузнечном — ныне улице Ф. М. Достоевского [663] ) и со слов Дмитрия Васильевича Григоровича [664] объявила в классах, что вынос тела будет завтра в 10 1/2 ч. утра и что понесут прямо в Невскую лавру (в газетах время выноса и церковь были показаны неверно; вероятно, после напечатания произошла перемена) [665] .
662
Кончина Ф. М. Достоевского // Новое время. — 1881. — № 1768. — 29 января.
В дальнейшем сбор пожертвований продолжался по призыву Д. В. Григоровича, выступившего от имени друзей и почитателей покойного на Пушкинском вечере в зале Кононова (ныне Мойка, д. 61), где был выставлен только что написанный И. Н. Крамским портрет Достоевского на смертном одре и собравшиеся почтили его память, (Там же. — № 1769. — 30 января).
663
Автор ошибается: не Кузнечный пер., а Ямская ул., на которую также выходит д. 5, переименована в улицу имени Достоевского.
664
Д. В. Григорович был главным распорядителем на похоронах Достоевского.
665
Это объясняется тем, что по желанию Достоевского его жена предполагала похоронить его тело в Новодевичьем монастыре, рядом с Некрасовым, но во время переговоров с настоятельницей монастыря наместник Александро-Невской лавры предложил бесплатное место на любом из кладбищ Лавры (Достоевская А. Г. Воспоминания. — С. 383-384; Достоевский в изображении его дочери Л. Достоевской / Перев. с нем. Л. Я. Круковской. Под ред. и с предисл. А. Г. Горнфельда. — М.-Пг., 1922. — С. 100-103).
Вечерние классы прошли у нас в приготовлениях к завтрашнему дню и в переговорах: где, как и когда собираться. На вынос наших обещалось прийти человек до 60-ти, все больше живописцы.
31 января, суббота. Часов в 10 утра подъехали мы с Федором Федоровичем [666] к Владимирской церкви и принуждены были оставить извозчика: весь Кузнечный и даже часть Владимирской площади были покрыты народом. По Кузнечному стройными линиями стояли уже десятка два или три венков, вплоть до самого дома, где находилась квартира Федора Михайловича.
666
Федор Федорович Светлов, близкий знакомый Тюменева; окончил научный куре Академии художеств в 1880 г. по классу живописи.
У одного венка густою толпою стояли гимназисты. (Д. Н. Соловьев [667] рассказывал, что ученики их первой гимназии, несмотря на запрещение директора [668] , собрали деньги на венок и старшие из них ушли тайком из гимназии, чтобы участвовать в процессии.) Другой венок окружали ученики реального училища. Тут же неподалеку был венок от Бестужевских курсов, окруженный дамами и девицами. Далее в глубину, по направлению к дому, находился венок от Общества выставок, около которого о чем-то хлопотал И. Н. Крамской [669] , тут же был Лемох [670] и другие художники. За ними стоял венок от артистов русской оперы и подле него виднелась длинная фигура В. И. Васильева 1-го [671] , рассуждавшего о чем-то с Морозовым [672] и Мельниковым [673] (потом рассказывали, будто бы Мельников получил от Кистера [674] выговор, что пошел на вынос без разрешения: он мог там простудиться, осипнуть, заболеть и нарушить репертуар). За оперным стоял венок от русской драматической труппы. Здесь мы увидели Бродникова, Сазонова [675] , Петипа [676] и др. Тут же стоял Каразин [677] с венком от Клуба художников, уже дышавшего на ладан и существовавшего чуть ли не в лице одного Николая Николаевича, который, кажется, перевез к себе и всю движимость Клуба за неимением средств платить Павловой [678] за помещение, — остальные члены разбрелись "розно".
667
Дмитрий Николаевич Соловьев — преподаватель латинского языка в 1-й Петербургской мужской гимназии, брат К. Н. Соловьева. О нем — в "Моей автобиографии" Тюменева. — Т. III. — лл. 145, 439 об.
668
Первой мужской гимназии в списке похоронного шествия за гробом Достоевского нет (Новое время. — 1881. — № 1770. — 31 января). Директором гимназии, помещавшейся на углу ул. Кабинетской и Ивановской, в 1881 г. был действительный статский советник Александр Иванович Чистяков.
669
Иван Николаевич Крамской (1837-1887) написал портрет Достоевского на смертном одре, исполненный с натуры 29 января 1881 г. (итальянский карандаш, соус); ныне хранится в Литературном музее ИРЛИ.
670
Кирилл (Карл) Викентьевич Лемох (1841-1910) — художник, живописец-жанрист,
671
Владимир Иванович Васильев 1-й (1828-1900) — певец (бас) и общественный деятель. С 1858 по 1882 г. пел в Мариинском театре в Петербурге. Один из лучших исполнителей партии Сусанина.
672
Вероятно, Александр Яковлевич Морозов (1839-1915) — режиссер оперной труппы; служил в Мариинском театре с 1857 г. почти до своей смерти.
673
Иван Александрович Мельников (1832-1906) — певец (баритон) и педагог. С 1867 по 1892 г. пел в Мариинском театре; первый исполнитель ряда партий в операх Чайковского.
674
Карл Карлович Кистер (ум. 1893)-помощник управляющего имп. театрами в Петербурге.
675
Константин Григорьевич Бродников и Николай Федорович Сазонов (1843-1902) — драматические артисты Александрийского театра.
676
Мариус Иванович Петипа (1822-1910) — балетмейстер, танцовщик и педагог; с 1862 по 1904 г. — главный балетмейстер Мариинского театра.
677
Николай Николаевич Каразин (1842-1908) — художник, этнограф, писатель. Основатель и действительный член Общества русских акварелистов, о котором, вероятно, и идет речь.
678
Зал Павловой — театрально-концертный зал на Троицкой ул. (ныне ул. Рубинштейна, д. 13).
Мы принялись разыскивать наших учеников и, наконец, увидели их подле венка от передвижных выставок. Но нашего венка еще не было; его ждали с нетерпением, почти с тревогою. Почти вместе с нами явился и венок. Прибежал запыхавшийся Архипович (которому поручено было заказать венок и распорядиться его доставкою). Нетерпение и ажитация были так велики, что, не дожидаясь, пока артельщик развяжет бумагу, обертывавшую ленту, Архипович сам ухватился за веревку с целью сразу разорвать ее и так сильно стал ее дергать, что в кровь изрезал себе руку. Наконец бумага была снята, синяя лента, на которой серебряными буквами было напечатано: "Ученики императорской Академии художеств", распущена, венок поставлен в ряд и сердца наши поуспокоились.
С шумом и громким говором прибыли студенты университета, неся свой громадный венок, украшенный пальмовыми ветвями наподобие лиры, и стали впереди нас. Они оканчивали 4-ю группу по церемониалу, мы начинали 5-ю. Распорядителем у них был любимый ими профессор Орест Федорович Миллер. Из толпы студентов выделился хор и занял место в цепи, составленной нами и студентами; хор стал позади своего венка, к нему присоединилось человек 20 наших певцов.
Распорядитель нашей группы Дмитрий Васильевич Аверкиев [679] принес толстую пачку листков с автографом Федора Михайловича и начал раздавать их [680] . Идея была прекрасная: выходило, будто бы сам покойный писатель благодарит нас за посещение и посылает на память автограф. Я вообще толкаться и протискиваться не мастер и потому, когда дошел по очереди до Аверкиева, листки были уже все розданы. Но Федор Федорович (Светлов) отдал мне свой (помещен в "Непризнанном"), а вечером Михаил Андреевич [681] дал мне еще листок, который и приложен рядом [682] . (М. А. взял этот листок специально для меня.)
679
Дмитрий Васильевич Аверкиев (1836-1906) — писатель, драматург и театральный критик. Сотрудничал в журналах "Время" и "Эпоха".
680
Траурный листок был отпечатан по заказу А. Г. Достоевской, как она пишет, "по желанию почитателей таланта Ф. М. Достоевского" (Музей памяти Ф. М. Достоевского в имп. Российском историческом музее им. имп. Александра III в Москве. 1846-1903 / Сост. А. Достоевская, с портретами и видами. — СПб., 1906. — С. 68).
681
Михаил Андреевич: Берман (род. 1841) — учитель пения; служил в петербургской городской училищной комиссии с 1877 г., руководил певческим хором при Городской думе (Русская старина. — 1887. — № 10. — С. 179-180).
682
В "Мою автобиографию" Тюменева, т. III вклеен траурный листок (л. 439).
Между тем публика все прибывала. Часы показывали уже четверть двенадцатого. В глубине от дома послышалось пение: гроб вынесли из квартиры. — Вперед! — раздались голоса; венки поднялись, толпа заколыхалась, и через две-три минуты процессия тронулась.
На колокольне Владимирской церкви загудел колокол, и почти вслед за первым ударом рядом с нами раздалось торжественное "Святый боже": пел университетский хор, подкрепленный десятками голосов из окружающей, движущейся толпы. При первых звуках молитвы головы всех обнажились. Медленные печальные звуки "Святый боже" так сильно хватали за душу, что у многих из нас к горлу подступили слезы. На меня эти звуки подействовали с особенною силою <…>
Наш думский первый бас с видом богатыря, Михаил Павлович Иванов [683] , бывший в толпе, рассказывал потом Берману, что принужден был отойти к сторонке, так как расплакался как ребенок. Такие минуты, подобные вышеописанной, случаются, конечно, редко и озаряют нас недолго, так было и здесь. Хотя пение не умолкало до самой Лавры, но того потрясающего впечатления оно уже не производило. По мере движения и шапки при новом запевании "Святый боже" стали сниматься все туже и туже, а в самой цепи на Невском стали и покуривать (как будто нельзя было отходить на это время к панели). Вскоре и сами певцы перестали во время пения снимать шапки и, в конце концов, молитва в шапках, под гул и разговоры окружавшей толпы, над которой носились облачка папиросного дыма, обратилась в какую-то холодную формальность, занимавшую разве одного только дирижера, который почему-то именно теперь яро размахивал руками, пятясь задом во время пения. Словом, теперь впечатление куда-то расплылось и точно испарилось, но первого момента "Святый боже" на Кузнечном я не забуду никогда. В тот момент все действительно как-то ощутили веяние божества, и верующие, и неверующие, это чувствовалось всеми, а чувство подчас является тоньше и прозорливее самого зрения глазами.
683
М. П. Иванов — участник кружка любителей хорового пения, устраивавшего музыкальные вечера с благотворительными целями в зале петербургской Городской думы в конце 1870-начале 1880-х годов.
У Владимирской церкви была отслужена лития [684] , процессия на некоторое время остановилась. Я в это время встал в цепь вместе с двумя другими нашими учениками и все время до Лавры шел уже боком, держась за руки с соседями. Вокруг самого гроба род цепи составляли гирлянды из еловых ветвей, которую несли на палках, как один громадный венок, окружавший и гроб, и провожающих.
Погода была прекрасная: 1 или 2° тепла; ветра ни малейшего, сырости под ногами тоже не было. День выдался исключительно теплый, точно по заказу для проводов Федора Михайловича. На другой же день настал опять мороз и задул ветер; ранее такого тепла также не было.
684
Лития (греч.) — усердная молитва в православном богослужении. Особый ее род установлен для моления об умершем, совершаемый при выносе тела из дома и по дороге на кладбище.