Фабиан. История одного моралиста
Шрифт:
— Может, вы еще гарантируете мне помесячную оплату?
— Об этом мы поговорим, сударь. я не так уж беден.
— Дайте мне ключ. и незамедлительно! я для такой роли не гожусь!
Доктор молль вздохнул, пошарил на столе, протянул фабиану связку ключей и сказал:
— Очень, очень жаль, вы с самого начала были мне симпатичны. пусть этот ключ побудет у вас несколько дней. может, вы еще передумаете. во всяком случае, я был бы очень рад видеть вас снова.
— Доброй ночи, — пробормотал фабиан. тихонько пройдя через переднюю, он взял свое
«Я очень любопытен», — говорил он блондинке, а сам сбежал, вместо того чтобы удовлетворить свое любопытство при помощи четы молль. тридцати марок как не бывало. в кармане оставалось всего две. значит, и поужинать не удастся. насвистывая что-то, он отправился бродить по темным незнакомым аллеям и ненароком очутился у станции хеерштрассе. доехал до цоо, спустился в метро, сделал пересадку на виттенбергплатц и на шпихернштрассе снова выбрался из преисподней на свет божий.
Он зашел в свое излюбленное кафе. доктора лабуде там уже не было. тот, как ему передали, прождал его до одиннадцати. фабиан сел, заказал кофе и закурил.
Хозяин, некий господин ковальский, поинтересовался, как его драгоценное здоровье.
Кстати, сегодня вечером произошел один забавный случай. первым обратил на это внимание кельнер нитенфюр. — ковальский засмеялся, блеснули его искусственные зубы. — вон там, за круглым столиком, сидела молодая пара. они оживленно беседовали. женщина все гладила руку мужчины, смеялась, прикурила ему сигарету, вообще была сама любезность, что не так уж часто встречается.
— Не вижу тут ничего смешного.
— Погодите, дорогой господин фабиан. погодите немножко! женщина — а она была очень красивая, надо отдать ей должное, — одновременно флиртовала с господином, сидевшим за соседним столиком. да еще как! вот это-то и дал мне незаметно понять нитенфюр. зрелище — сногсшибательное! наконец этот тип передал ей записку. она прочитала, кивнула, тоже что-то нацарапала на ней и перебросила на соседний столик. и все это ни на минуту не переставая болтать со своим дружком, к вящему его удовольствию. много я видал предприимчивых дамочек, но эта мастерица одновременной игры всех за пояс заткнула.
— Но почему он это терпел?
— Минуточку, дорогой господин фабиан. в этом вся соль! мы, конечно, тоже удивлялись, почему он ей это позволяет. но он, довольный, сидел с ней рядышком, простодушно улыбался, а в момент, когда она кивнула господину за соседним столиком, даже положил руку ей на плечо. тот тоже ей кивнул, сделал какой-то знак, мы только рты раскрыли. потом они подозвали нитенфюра, чтобы расплатиться. — господин ковальский расхохотался, запрокинув свою громадную голову.
— Ну, так в чем же дело?
— Мужчина,
Фабиан изумленно смотрел ему вслед. прогресс человечества был налицо.
У дверей стоял шум. нитенфюр и помощник кельнера пытались выдворить какого-то оборванца.
— Убирайтесь вон! целый день эти нищие, просто наказание! — шипел нитенфюр.
А помощник кельнера что было сил тряс бледного, ни слова не произносившего человека. фабиан бросился к двери.
— Немедленно оставьте этого господина! — крикнул он кельнерам.
Те нехотя повиновались.
— А, вот и вы! — сказал фабиан и подал нищему руку. — мне чрезвычайно неприятно, что вас обидели. извините, и пойдемте к моему столику. — он повел мужчину, который не понимал, что с ним происходит, в свой уголок, предложил ему сесть и спросил: — что бы вы хотели? может, выпьете для начала кружку пива?
— Вы очень любезны, — сказал нищий, — но я доставляю вам столько хлопот…
— Вот меню, выберите себе что-нибудь, пожалуйста.
— Не стоит. они отгонят меня от стола и вышвырнут вон.
— Не посмеют. возьмите себя в руки. неужели только потому, что у вас пиджак залатан и в животе урчит, вы сидите на краешке стула? вы сами виноваты, что вас никуда не пускают.
— Если ты уже два года без работы, то иначе смотришь на вещи, — сказал нищий. — я сплю в ночлежке. мне платят десять марок пособия. я испортил себе желудок, объевшись черной икрой.
— Кто вы по профессии?
— Банковский служащий, насколько я помню. я и в тюрьме побывал. боже, стоит только оглянуться… единственное, чего я пока не испробовал, это самоубийства. но еще успеется. — он сидел на краешке стула, дрожащими руками прикрывая вырез жилета, чтобы не видна была грязная рубашка.
Фабиан не знал, что ответить. он мысленно перебрал множество фраз. ни одна из них не годилась. он поднялся и сказал:
— Минуточку, кельнер, видно, хочет, чтобы за ним выслали делегацию. — он направился к буфету, потребовал от обер-кельнера объяснений, схватил его за руку и потащил через залу.
Нищего за столиком не было.
— Завтра заплачу! — крикнул фабиан, выскочил из кафе и огляделся. человек исчез бесследно.
— Кого вы ищете? — спросил кто-то.
Это был мюнцер, редактор мюнцер. он застегнул пальто, закурил сигару и сказал:
— Какая глупость! я мог за милую душу выиграть эту партию. шмальнауэр играл как бегемот. однако мне пора на ночное дежурство. немецкий народ хочет с утра пораньше знать, сколько чердаков сгорело, покуда он спал.
— Но вы же политический редактор, — удивился фабиан.
— Пожары бывают в любой области, — сказал мюнцер. — и как раз ночью. так уж заведено. знаете что, пойдемте со мной! хоть посмотрите на наш цирк!
Мюнцер сел в свою маленькую машину. фабиан — рядом с ним.
— Давно вы обзавелись машиной? — спросил он.