Фабий Байл. Живодер
Шрифт:
— Хорошо сказано! — рыкнул Горг, припечатав ладонью стол.
— В самом деле. Пожалуй, в твоих жилах еще что-то осталось, кроме гноя, — заметил Вилий. — Я даже жду не дождусь этого.
— А я так и не услышала, в чем состоит этот твой грандиозный план, — сказала Савона.
— Как я уже сказал, никакого грандиозного плана нет. Есть шесть вероятных точек входа. Пять малых ворот и одни центральные — под этим самым дворцом. Каждые врата должны продержаться как можно дольше. — Фабий сделал паузу. — Я не жду, что вы умрете ради меня, братья. — Он намеренно использовал это слово,
— Шесть врат, — сказал Рамос. Он встал и по очереди оглядел всех остальных. — Это то, о чем вас просит Слаанеш. Шесть врат.
— Шесть врат, — повторил Волюп и кивнул. — Вроде легко.
Он оглянулся. Вилий и остальные согласно забормотали.
— И все? Это и есть твой план? — Савона покачала головой, — Стоять насмерть?
Фабий посмотрел на нее:
— А что ты предлагаешь?
— Что-нибудь другое. Что угодно!
— Нет ничего другого. Дорогу к редуту «Омега» нужно защищать до окончания эвакуации.
— Я уже слыхал эту сказку, — заметил Беллеф. — Старая история, но хорошая.
Фабий развернулся к нему:
— Какая?
— Новое человечество взывает о помощи, — ответил Беллеф. — Армия страшных ксеносов выползает из черных, как ночь, пещер Паутины. И вот воины Третьего собираются в последний раз. Последний бой против кровавой волны. — Он оглядел сидящих за столом: — Последняя вспышка древней славы перед тем, как всех нас поглотит долгая ночь. Разве не этого мы желаем всеми сердцами? Шанса доказать Фениксийцу, что мы достойны, как доказали когда-то давным-давно? — Он вскочил на ноги и ударил себя кулаком в грудь — Шанса стать героями, какими мы были до того, как Хорус затащил нас в грязь.
Остальные закивали. Даже Вилий и Глориан. Их взгляды засверкали жаждой славы, и все жадно подались вперед. Готовые сыграть в героев последний раз в жизни.
— Да, — сказал Фабий. — Давайте заставим отцов гордиться нами.
Квин стоял на вершине разрушенной башни, глядя на труп города. Вдалеке сквозь тучи пыли пробирались великаны. Судя по облику, богомашины: помеченные варварскими символами, с незнакомой геральдикой.
Впрочем, нынче он многое не узнавал. Он так долго прожил в уединении, что Око изменилось необратимо. По дороге на Велиал IV он изучил всю информацию о текущем положении дел, собранную Фабием, — в основном о Третьем. После того как Фулгрим бросил их, легион раскололся. Квин надеялся предотвратить это, исправить ущерб, пока тот не стал непоправимым.
Глупая цель. Он знал это уже тогда. Но все равно, кто-то ведь должен был попытаться. Остальные, похоже, особого желания не испытывали. Эйдолон. Юлий. Люций. Даже Фабий. И поэтому он сделал то, что не сумел ни один другой сын легиона. И уж точно не кемосийская помойная крыса. Это дело только для истинного воина Детей Императора. По крайней мере, он так думал.
Но ничего не вышло. Легион погиб, а он отправился в изгнание. Не из страха или стыда, но из чувства долга. Слишком многие братья разыскивали его, надеясь, что он отведет их к Фулгриму. Слишком многие обижались на отказ. Квин сжал рукоять топора, вспомнив
— А ты что здесь делаешь?
— Жду кое-кого.
Он обернулся. За спиной у него стояла Савона. Эта женщина вызывала в нем интерес — интерес к новому виду хищника. Опасная и непредсказуемая — судя по тому, как Темный Князь ее благословил, она искала его покровительства. Савона была из этой новой породы, и Квину стало интересно, каков будет ее конец.
— Кого-то конкретного?
— Да. Но она, похоже, не придет. — Он печально улыбнулся. Мелюзина, что было необычно для нее, отсутствовала с тех пор, как они покинули мир Фулгрима. Возможно, исполнила свое предназначение, и Темный Князь отозвал ее домой. Или, может быть, решила, что Квин исполнил свое. — С другой стороны, демоны славятся своей непредсказуемостью.
— Ты говоришь как Саккара.
Он молча кивнул:
— Ручной дьяволист Фабия. Он немного рассказал мне о нем. Сыновья Лоргара никогда не входили в число самых ярких звезд на небе, но всегда были среди самых упрямых. — Он снова повернулся к далекой туче пыли. — Подкрепления.
— Знаешь кого-нибудь из них?
— Некоторых. Вилий раньше был прекрасным командиром. Но с тех пор ушел с головой в свой гедонизм. А Карадистрос всегда был дураком. Оба с Кемоса. — Квин глянул на нее искоса: — Ты, правда, тоже не терранка.
— Нет.
— Я так и думал. Нас осталось не так много.
— Помнится, вас там была целая планета.
Квин рассмеялся.
— Тебя не было на собрании, — заметила она. — Фабий изложил свою грандиозную стратегию. Все оценили.
— Я не увидел смысла там быть. Моя роль здесь исполнена. У меня нет намерений лицезреть его дурость. — Квин переложил топор на сгиб локтя и пристально посмотрел на Савону. — Ты меня заинтриговала.
— Я польщена. — Она подошла и стала рядом на краю башни. — Фабий сказал, что ты собираешься уходить. Жаль.
— Как я уже сказал, у меня нет причин оставаться.
— Ты мог бы составить компанию мне, — предложила Савона. Квин взглянул на нее:
— И зачем мне это?
— А почему бы и нет? — спросила она. Потом размахнулась и снесла булавой голову ближайшей статуе. — Если, конечно, ты не планировал вернуться в свою хижину и прятаться там еще пару сотен лет.
Взгляд Квина стал острее.
— А с чего ты решила, что я прятался?
Савона пыталась раззадорить его, и Квину вдруг захотелось позволить ей это сделать. Уже сотни лет он не сражался ни с кем, кроме нерожденных и чудовищ.
Она отвернулась, раскинув руки:
— А как еще это называется? Ты узрел лик своего бога и сбежал на самую скучную планету, какую только смог найти. — Савона развернулась обратно и нацелила булаву на Квина: — Ты еще хуже, чем Саккара.
Взмахом топора он отбросил булаву в сторону.
— А ты — надутая смертная под краденым венцом славы. Назови хоть одну вескую причину, почему я не должен вытрясти тебя из этих доспехов и не вручить их кому-то более достойному.
Савона отступила назад и вскинула булаву: