Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия
Шрифт:
Ни в парке, ни в коридорах дворца мне никто не повстречался. Возле нужного поворота, у винтовой лестницы в башне, прислонилась к стене и стала ждать Кейела. Мне еле удавалось напоминать себе, что нужно узнать тайну Аклен’Ил и запомнить ее. Мне нужно только это. Только это.
И все равно, когда Вольный шел по пустому коридору, не могла отвести глаз. С замиранием сердца отслеживала каждое его движение, прислушивалась к тихому шороху каждого шага. Он ненадолго остановился напротив, а затем молча направился к лестнице. Глубоко вдохнув, я шагнула
– Тут, – произнесла я, когда мы поднялись к нужной двери.
Кейел с легким прищуром посмотрел на нее, будто подозревал в обмане, а через миг откуда ни возьмись в длинных пальцах уже сверкнул серебристой гранью треугольник с растрескавшимся стеклом. Я стояла молча, опасаясь, что Кейел прогонит, если напомню о себе, но он сам нарушил тишину вопросом:
– Ты была внутри?
Я кивнула, а затем сообразила, что он не смотрит на меня, поэтому твердо произнесла:
– Да. А как этот артефакт работает? – решила поинтересоваться, чтобы отвлечься от лишних мыслей.
– Я предлагал тебе посмотреть, а ты отказалась. Теперь поздно.
Он шагнул к железной двери с пугающими заклепками и стал разглядывать круг символов.
– Не помню, – нахмурилась я, немного осмелев и тоже приблизившись.
Кейел поднес треугольник к кругу, чуть склоняясь, а затем повернул голову ко мне. Растерянность моментально вернулась, и я опустила глаза. Вольный хмыкнул, и тогда я взглянула на него из-под ресниц. Он ведь понимает, что я все слышала… Поэтому так присматривается ко мне?
– Духи заполняют собой трещины, повторяют в них рисунок, стремясь к привычной форме. Если отыскать темный угол, и оставить там артефакт, а самим спрятаться, то они постараются вернуться к хозяину, но зачарованные рамки, не позволят. Тогда духи нарисуют узор на стене, надеясь, что небесный заметит свою метку. Я предлагал тебе посмотреть, возле библиотеки. В коридоре было темно, а чтобы спрятаться, достаточно было бы лечь на пол. Они боязливые, Асфи. Прямо как ты. Трусишка.
Отвернулся.
Сердце пропустило удар. Я сглотнула горький ком, открыла рот, но не успела ничего сказать, Кейел продолжил говорить, одной рукой снимая с шеи клык – по форме, как клык лиертахона, который я не снимала даже сейчас, когда носила платья и гордое сословие почтенных, но у Кейела он казался сделанным из ртути.
– Сейчас мы напугаем духов так, чтобы они попали на замок. Они нарисуют на нем метку, а он впитает их. Дверь откроется, артефакт освободится.
Кейел отступил, вытягивая руку. Я тоже на всякий случай отступила. Когда клык коснулся стекла, голубые светлячки пулей вылетели из него. Рисунок появился лишь на секунду, после чего Кейел толкнул дверь, и она бесшумно открылась. Трещины на стекле медленно исчезали.
– Выносить без метки небесных ничего нельзя, – неуверенно проговорила я, почему-то вспомнив именно об этом.
Кейел усмехнулся, а затем широко улыбнулся.
– Ничего, кроме знаний, Аня. Ты не видела тут никакой таблички, скрижали с именами Аклен и Ил?
– Нет, – я обернулась, проверяя, чтобы по лестнице никто не поднимался, а затем испугалась, что Кейел прикажет мне сторожить, поэтому быстро добавила: –
Он кивнул, пропуская меня вперед. Гарпии, как и раньше, нависли над входом с обеих сторон, тьма клубилась по углам, собиралась в щелях, на полках высоких шкафов. Постамент, стоящий под ярким столпом света, был пуст – золотая книга все еще находилась в моем столе. Надо бы вернуть… Мы с Кейелом разбрелись по маленькой комнате. На полках прятались непотные фигурки, различных форм и из неизвестных мне материалов; стояли красивые шкатулки; лежали свитки: и стопками, и по одиночке, и даже под колпаком из толстого стекла; встречалось оружие, покрытое пылью, и многое другое. За очередным шкафом я увидела углубление в стене, а в нем висела табличка с выбитым текстом на общем языке.
«Наставление мудрецам Аклен’Ил.
И пусть духи будут благосклонны к Аклен и Ил!
Чтите их имена и тайну, отобравшую великую любовь и жизнь:
«И только зрячий дракон видит тернистый путь, проложенный собственной смертью».
Не забывайте!».
– Кейел, – тихо позвала я, вчитываясь снова и снова в написанное, – я нашла. Но кажется, что-то не то нашла…
Кейел быстро подошел ко мне и нахмурившись шепотом прочитал:
– И только зрячий дракон видит тернистый путь, проложенный собственной смертью.
Прищурил один глаз.
Я была уверена, что тайна будет нести пользу, а получили мы… как будто новая загадка или…
– Бред какой-то. И мы ради этого рисковали? – возмутилась я.
– Где ты увидела бред? – изумился он, разглядывая меня, как и впрямь ненормальную, а затем вздохнул, снова нахмурившись, и согласился: – Да, бред какой-то… Пойдем отсюда.
Он так сказал, чтобы меня отвлечь от сокровищницы? Неужели такая тайна стоила того, чтобы убить любимого, а затем умереть самой? Тут явно было что-то не так…
Мы вышли из хранилища, закрыли дверь. По кругу мгновенно прошлась голубая рябь, символы ненадолго засияли голубым, а затем потухли. Растерянный Кейел прошел мимо меня к лестнице, стал спускаться, вынуждая следовать за ним. Как узнать у него подробности?
И только зрячий дракон… тернистый путь… собственная смерть. Самоубийство Ил, или смерть Аклена? Еще бы не забыть эту тайну. Надо записать и спрятать запись.
Я задумалась, поэтому едва успела остановиться, чтобы не впечататься в спину Кейела. Он застыл прямо на лестнице, сжимая кулаки. Что опять происходит? Сердце сжалось от нехорошего предчувствия.
– Аня, ты… – еле слышно обратился Кейел, а затем медленно повернулся ко мне.
Он стоял на ступеньке ниже, поэтому я смотрела прямо ему в глаза – в них плескалась манящая нежность. Тепло от его тела ощущалось, согревало. Лицо напротив моего. На левую щеку падал тусклый свет, просачивающийся через узкое окно в башне. Изуродованное лицо. Мною изуродованное…
– Молчи о тайне, – криво усмехнулся он, проговорив явно не то, что хотел сказать. Я откуда-то знала это, чувствовала. – У тебя могут возникнуть проблемы с правителями, если проболтаешься.