Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия

Савченя Ольга

– Тебе холодно?

– Я хотела помыться.

– Не сегодня.

Он отпустил меня и слез с кровати. Половицы заскрипели. Шаги босых ног раздались в ночной тишине.

– Пить хочешь?

– Нет.

– Может, принести поесть? Кто-то точно дежурит на кухне.

– Я не голодна.

– Обижаешься?

Раздался тихий плеск воды. Я сглотнула, сжимая край кровати, и нехотя призналась:

– Пить хочу.

Снова шорканье и движение силуэта.

– Возьми.

Прохладная влага смочила пальцы. Я взяла деревянную кружку и прижала ее к ноющим губам. От жадных

глотков, убравших сухость во рту, поперхнулась. Кейел забрал кружку и поставил ее на тумбочку. Поднял покрывало, забрался на кровать, опрокидывая меня следом. Я снова хотела отвернуться, но он не позволил.

– Давай поговорим.

– Я хочу спать.

– Не хочешь, иначе уже заснула бы.

Он обнял меня, прижимая щекой к груди. Мне ничего не осталось, как только обнять его в ответ. Ладонь скользнула по крепкой спине, и я почувствовала под пальцами рыхлые шрамы, оставленные черными когтями.

– Мы снова вместе, – напряженно проговорил Кейел. – Теперь обсудим условия.

Я шепотом протянула:

– Условия…

– Ты думала будет по-другому? – приподнялся на локте. – Я не потерплю никаких сговоров с дружками за спиной. Аня, ты либо со мной, либо с ними. Я не могу доверять всем подряд, но тебе хочу. И я не отпущу тебя больше.

Снова положил голову на подушку, прислоняясь лбом к моему лбу. Погладил щеку. Большим пальцем очертил метку вины, словно видел ее в темноте.

– Единство позволяет жить гораздо дольше, а Вольные… Пока я не умру, ты будешь рядом. Пообещай.

Я нахмурилась, чувствуя, как внутри растет тревога и стыд.

– Обещаю.

– И я не смогу баловать тебя так, как баловал Волтуар. Мне пришлось бы убить более сотни нечисти… примерно, сто тридцать линарей, чтобы купить тебе платье, в котором ты была на празднике Сальир. Наверное, я не смогу полюбить тебя так, как любил он. Быть может, я вообще не смогу полюбить тебя, потому что… Аня, я не смогу сделать тебя счастливой.

Захотелось рассказать ему о счастье, поговорить с ним о его чувствах, но его слова насторожили, и я спросила:

– Откуда ты знаешь точную стоимость платья?

– Неважно.

– Правители говорили с тобой?

Я села, подтянув к себе ноги и прикрывшись одеялом. Кейел перевернулся на спину и ответил:

– Говорили.

– Когда?

– Перед тем, как казнили Тиналь и Фираэн.

– Ты запомнил имена? – нахмурилась я.

– Ты бредила ими. Никак не получается забыть.

– Тогда ты пришел ко мне…

– Волтуар отправил. Боялся, что ты с собой что-нибудь сделаешь. Я бы и так пришел, но он задержал. – Кейел замолчал надолго, а потом шепотом продолжил: – Он уже тогда знал о нас. Пообещал, что позволит мне еще раз увидеться с тобой. Я думал, что ненавижу Убийцу, но ошибался. Никогда в жизни никого так ненавидел, как Акеона. И Волтуара. И эту высокородную шлюху. Я хотел убить их всех. Без надобности. Просто убить.

Я снова легла, положив голову на грудь Кейела, обняв его за талию. Он стал перебирать мои волосы, продолжая говорить:

– На следующее утро я узнал стоимость всего дворца, всех твоих украшений и возможностей. Я всегда зарабатывал ровно

столько, чтобы хватало на еду, одежду, оружие и информацию. Мне нужно спасти Фадрагос, а дом, семья, счастье… Аня, я не могу дать тебе все это. И любовь, о которой мечтают девушки… Наверное, я не способен любить.

Комнату снова наполнила тишина. Закрыв глаза, я наслаждалась спокойным сердцебиением Кейела. Его грудь поднималась и опускалась, убаюкивая размеренным дыханием.

– Признайся мне снова, – прошептал он.

Я улыбнулась и сказала не потому, что была уверена в правдивости слов, а просто потому, что хотела порадовать его. Хотя бы немного.

– Кейел, я люблю тебя.

Глава 24. Отверженные. Эпизод второй

– Аня, просыпайся.

Я поморщилась, приоткрыла глаза. Ресницы дрожали, немного спасая от утреннего света. Кейел был уже одет, сидел на краю кровати и улыбался, разглядывая мое лицо. Легонько подул на лоб, а затем несильно потер переносицу.

– Что там? – просипела я.

– Твое мрачное настроение. Пытаюсь прогнать.

Нахмурилась сильнее, а через мгновение хохотнула и широко улыбнулась.

– Я принес свежей воды, – кивнув на дверь каморки, серьезнее проговорил он. – Вставай и приводи себя в порядок. Я скоро вернусь.

– Куда ты?

Почему-то сердце сжалось на мгновение, сбилось с размеренных ударов. Кейел ведь не бросит меня? Не обманет, оставив одну?

Он заправил волосы за ухо и негромко ответил:

– Тебе нужны вещи. Если хочешь в туалет, пока надень мои, – глянул в сторону комода, на котором лежали вчерашняя куртка с глубоким капюшоном, белая мятая рубаха, темные штаны, и свисал тканевый пояс. – Туалет за домом, поэтому прячь лицо. Метка вины может доставить нам проблем.

Я села и кивнула, сжимая покрывало на груди. Видимо, метку придется прятать постоянно.

– У нас не так много времени. Думаю, завтра нам лучше уехать из обители.

– Куда спешим? – растерялась я. Сонные мысли складывались вяло, но я точно помнила вчерашние события. Никого ведь не обидела: Сиелра ушла невредимой, Волтуар отпустил меня добровольно. – Ты ведь собирался жить в городе, ежедневно приходить во дворец… Опять обманул?

Винить его несправедливо, ведь я тоже не могу рассказать ему всю правду, но горький осадок приглушил нежную сладость утра. Кейел покачал головой и произнес, внося еще больше беспорядка в мысли и чувства:

– Ты ушла не от правителя, Аня. Ты бросила его ради меня, – с беспокойством посмотрел мне в глаза. – Амулет посла – мой допуск во дворец – уже превратился в обычный камень.

– При чем тут ты? Я не понимаю, – опустила голову. Холодок скользнул вдоль позвоночника. – Снова все испортила. Кейел, извини…

– Все хорошо, – убедительно сказал он.

Шероховатые ладони погладили обнаженные плечи, но ничуть не поцарапали, притянули к себе. Сухие губы коснулись скулы. Я обняла Кейела в ответ, прижимаясь щекой к сильному плечу, и закрыла глаза, согреваясь теплом крепкого тела.