Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия

Савченя Ольга

– Так что же ты мне предложишь?

Он с довольной ухмылкой выдохнул шумно.

– Женщина, у меня третье по величине войско в Васгоре. И оно приносит мне добычу. В моем тайнике множество сундуков, и все они ломятся от украшений, драгоценностей и тканей. Вы любите такое. Разные цепочки, перстни, браслеты. За крепких сыновей я отдам тебе все это богатство!

– С чего ты решил, что мне нужны драгоценности? – я изогнула бровь и вытянулась, приближаясь своим лицом к его. Хотелось ближе видеть наглые глаза.

– Все женщины любят их. – Он подался навстречу, кажется, посчитав, что сумел-таки подкупить

меня.

– Ошибаешься, – прошептала я. – Я уже отказалась от таких богатств.

– Кто предлагал тебе их?

– Другой мужчина, считающий, видимо, что драгоценности могут удержать любую женщину рядом.

Дарок хмыкнул, но не отступил.

– Тогда я отдам тебе дом. Ты будешь жить в нем, пока будешь вынашивать моих сыновей. Он огромный, Асфи, – с восхищением произнес, будто говорил о своем ядовитом драконе. – Больше чем тот, в котором ты бывала. Стоит на северной вершине Васгора, где часто дуют прохладные ветра. Окна выходят на восток, и из них можно наблюдать каждое рождение Солнца.

– Зачем мне дом в Васгоре?

– Не нужен? – Кустистые брови приподнялись.

– Фадрагос – мой дом, – само собой сорвалось с губ.

– Фадрагос не укроет тебя от напастей с Шиллиар. Каждому разумному существу нужна хоть какая-то крыша над головой, а я предлагаю тебе один из лучших домов Васгора.

– Я способна самостоятельно найти для себя клетку. Какой бы огромный дом ты мне ни предлагал, знай, не так давно я отказалась от самого большого дома. Он был настолько огромным, что ты не получишь такого, даже соединив все свои дома.

Дарок прищурился, прижал меня к себе теснее, вынуждая отклоняться.

– Кто ты, Асфи?

– Какая разница?

– Ты бывшая любовница одного из правителей?

– Может быть.

– Не смейся надо мной, – сказал с угрозой в голосе. – Шан’ниэрды не берут в любовницы человечек.

Я исключение… Волтуар был совсем не таким, как этот увалень. От Дарока исходил не только смрад – помесь пота, нестиранной одежды, немытой плоти, – но и жар, как от печки. Это все раздражало. Его настырность, смрад, жар, сила… Все!

Не дождавшись от меня ответа, он спросил:

– Почему ты от всего отказалась?

Я повела плечами.

– Есть вещи поважнее.

– Какие?

– Любовь. – Ком поднялся к горлу, а невидимая сила вновь скрутила грудь.

Дарок нахмурился сильнее. Клык показался из-под мясистой губы.

– Разочарован? – догадалась я. И заодно порадовалась. Может, разглядит во мне слабость?

– Удивлен.

– Почему? Я… не для этого? – повторить вслух слова, сказанные Кейелом, запросто не получалось. Они царапали горло, кололи сердце. – Не для любви?

– Не знаю, женщина. Я в ней не разбираюсь, – без воодушевления ответил Дарок и даже ослабил объятия. Но быстро спохватился и серьезным тоном проговорил: – Я любил своих стариков, люблю своих братьев и обещаю, что полюблю наших сыновей, если они станут сильными и присоединятся ко мне.

Ах, да… Улыбка расползлась на моем лице против воли. И я уже не скрывала ни ехидства, ни насмешки.

– Возможно, полюбишь. Но я так и не услышала, что получу взамен.

– Я отдам тебе и дом, и драгоценности. – Судя по его кривой гримасе, он распознал мое настроение, но продолжал надеяться на лучшее. – А еще я дам тебе свою силу.

Я буду защищать тебя, Асфи. К моему войску не может примкнуть женщина, но я буду следить за тобой так, как слежу за своими братьями.

– Предлагаешь защиту мне? – Искренне полагала, что в этой беседе меня уже ничего не удивит. – Разве она нужна мне?

– Она нужна всем женщинам. – Он снова прижал меня к себе и низко проговорил: – Не забывайся, Асфи. Я неспроста не боюсь твоих духов. И я голыми руками мог оторвать тебе голову, когда ты увязалась за нами. Мог взять тебя у себя дома, когда впервые почувствовал влечение к тебе. Я мог отказаться помогать тебе, когда ты пришла ко мне снова и притащила своего кобеля следом.

– Он не мой кобель.

– Не ври мне, женщина! Ты говорила, что веришь ему, как себе. Ты готова порезать каждого из нас на лоскуты из-за него. Почему вы не вместе?

– У него есть невеста, – ответ слетел с языка легко, будто всегда был заготовлен для этого вопроса. И я с досадой закусила губу.

– Одна баба, вторая… Он не шан’ниэрд.

– Они ждут ребенка.

– Вот пусть и бежит к ней, как только мы выйдем из сокровищницы. – Дарок склонился ниже ко мне, и я отвернулась.

– Это ему решать.

– Не правда, Асфи. Решать мне и тебе. Мы знаем это. Волчонок смотрит на тебя щенячьими глазенками. Но я ему сказал, чтобы он не смел трогать тебя.

– А если посмеет? – поинтересовалась я, с откровенной злобой.

– Я не Стрекоза, женщина. – Дарок оскалился. Я вблизи увидела его клыки, почти звериные, желтоватые у корней, и острые на концах. Увидела темно-серую небу с черными вкраплениями. А он продолжал говорить с этим же оскалом: – И я не так туп, как ты думаешь. Тебе не удалось бы настроить Гахсода против меня. Мы с ним братья, а ты будущая мать. Вы должны рожать, Асфи, а мужчины сражаться. Слабые васоверги будут признавать тебя равной лишь до того, пока ты не пропустишь ритуал Ярости. Сильные васоверги, – коснулся шершавыми губами моей щеки, – будут признавать тебя на равных, пока я уважаю тебя. Поэтому никогда не пытайся запугать меня. И не будь большей дурой, – Огромные ладони легонько сжались на ягодицах, и я поморщилась, посмотрела в серые глаза. В них стояла прежняя угроза, – соглашайся на те условия, что я предлагаю. Лучше не будет. Я отдаю тебе все, что мы собрали в нашем хранилище. Все эти золотые безделушки, все это барахло. Отдаю свой дом и даю обещание, что буду защищать тебя до тех пор, пока Солнце не заберет тебя. А ты родишь мне шестерых сыновей. С нашей кровью они впитают ярость, а с твоим молоком – твою внутреннюю силу. Ты будешь воспитывать их до тех пор, пока они не пойдут самостоятельно. Затем мы выбросим их в кандар’рхор и будем наблюдать.

– За их смертью? – фыркнула я, сильнее упираясь в его грудь и пытаясь отодвинуться.

– За их взрослением и превращением в мужчин! – Дарок тряхнул меня, и я по инерции потянулась к кинжалу, но вовремя остановила себя. – Я уверен, что они унаследуют твой упрямый характер и необъяснимое бесстрашие. – Притронулся к моему виску, а через миг стер пальцем пот над моей губой. – Твой разум не позволит им умереть с голоду, а моя сила позволит им стать самыми грозными детьми в кандар’рхоре.

– Мне не интересно твое предложение. У тебя полно прислужников…