Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия
Шрифт:
– Пошел. – Васоверг скривил губы в сожалении. – А он и ждал меня. Так и заявил мне это при встрече. Теперь, сказал, у тебя есть множество секретов о тех, кто остался жив из бывшего братства.
Я покачал головой, стараясь взглядом выразить сочувствие. Васоверг растолковал верно.
– Вот и я тогда понял, человек, что связал себя с грязью. Хотел было рассказать всем, к чему этот васоверг принуждает меня, но он перечислил мне, как много васовергов пострадает. Сказал, что это случится из-за меня. Тем рассказом об украденном послании я будто поставил
– Понимаю, – кивнул я. Мне уже доводилось видеть такую тягу к жизни. Но это была женщина, человек, слабая с виду. Невинная… Как рассвет. Этот васоверг тоже может погубить всех. Я тряхнул головой, заправил волосы за уши и проговорил: – С Фаррдом легко сотрудничать и легко вестись у него на поводу. Кажется, что он не спрашивает ничего дурного, а потом выходит, что сказанными пустяками он убивает и развязывает междоусобицы. И обвинить его нельзя напрямую, ведь все сказанное сказано было не им.
– Точно.
– Ты у него под сапогом.
– Как есть. И поверь мне, человек, никто не поможет мне. – Он вытащил иглу щетинистого кота из подушечки и стал выковыривать остатки пищи между зубов. При этом, что радовало, продолжил беседу: – Он подарил мне этот дом за все секреты, которые я принес ему. Он приблизил меня к старому вождю, и я обрел имя яростного васоверга, хотя никогда не участвовал в ритуале Ярости. Я хорошо жил с такой никчемной силой. И хотел бы жить дальше. Но теперь ему понадобилось мое имя на твоем лбу.
Замолчав, он стиснул кулак и осмотрел меня оценивающе-презрительно.
– Я видел, как ты готовишься к ритуалу. Ты ловкий и быстрый, но что ты против Дарока?
– У него повреждена рука, – напомнил я.
– Ему не нужна рука против тебя. Поговаривают, он перегрызает противникам глотки собственными клыками, а после умывается их кровью. Весь его двор заставлен трофеями поверженных врагов. А на самый высокий холм во дворе, который хорошо просматривается с дороги, он поставил череп лучшего воина старого вождя и показательно справляет на него нужду.
Я шумно вздохнул, потирая переносицу. Духи Фадрагоса, надоело слышать это все…
– Тебе интересно, как я помогу тебе с Фаррдом, или нет? – спросил у него прямо.
Он несколько мгновений смотрел на меня, а потом махнул, приглашая продолжать. И я не заставил долго ждать.
– Не ставь мне метку. Подготовь меня. Обозначь штрих белой краской. Так у вас делали в древности, позволяя сильнейшему из чужой расы без покровительства пройти на священную землю.
– Фаррд не одобрит.
– А ты не говори ему. Пусть узнает потом. Если я проиграю с безымянной меткой, он найдет тебе применение и позволит
Его продолжительный выдох походил на утробное рычание. Однако он быстро сдался.
– Зачем ты ищешь смерти? – спросил он, будто пытался убедиться в твердости моих намерений.
– Я не ищу ее, – с готовностью заявил я. – Я не проиграю этот бой.
– И что ты сделаешь, когда победишь? Ты получишь себе в услужении многотысячное войско. Какое-то время васоверги будут подчиняться тебе, но потом яростные начнут бросать тебе вызовы один за другим.
Ему бы такую предусмотрительность в молодости. Возможно, теперь не пришлось прислуживать Фаррду ради роскоши в Васгоре при ленивой жизни.
– Не заглядывай так далеко. – Я улыбнулся, понимая, что не готов сделать этого васоверга полноценным союзником. Ему всего знать нельзя. – Для начала я выйду победителем из круга.
* * *
Последующие дни пошли веселее. У нового знакомого появились азарт и кроха веры в меня. Видимо, ему хотелось впечатлить Фаррда и обзавестись в будущем влиятельным знакомым, если вдруг я одержу победу. И мысль собственной безнаказанности приободрила его. Именно он насел на Фаррда и вынудил того отыскать мне пару крепких воинов. Они приходили после утренней молитвы, поднимались на уступ и боролись со мной. Сначала посмеивались, оскорбляли, заигрывали, будто перед ними девчонка. Потом наглотались крови с пылью.
Спустя четыря дня мы ушли из Васгора далеко в пустошь. Выживали день и ночь. Боролись между собой до усталости, а рассветами молились.
Новые приятели помогли отточить ловкость, позволяющую в одно мгновение оказаться вблизи менее проворных противников и так же быстро уйти. Подскок – удар – уход.
У новых приятелей тоже имелся зуб на Фаррда… И в отличие от молодого васоверга, оставшегося в родовом доме на скале, эти воины уважали себя. Поэтому я посвятил их в свои планы полностью.
– Сюда дави! – рявкнул громила Хар, лежа подо мной и сжимая до хруста мой кулак в своем. – Сюда! Сильнее!
Рукоять кинжала давила в грязную шею: навершие – выше кадыка, основание – ниже, костяшки пальцев упирались прямо в кадык. Хар требовал, но сам кривился от боли.
– Еще, человек! – подтрунил Ронм, наблюдающий за нами со стороны.
Тени в ямке на шее сгустились, серое лицо Хара приобрело красный оттенок, из горла вырвался хрип. Я стал выжидать и наблюдать. Через несколько секунд Хар выпустил мой кулак и сразу ухватился за запястье. Попытался отвести мою руку, но столкнулся с сопротивлением. Длинные рога, прижатые к земле тяжелыми телами, сковали воина целиком. Он не мог пошевелить головой. Попытался дернуть ногами, но рога сильнее впились в спину и опасно заскрипели – одно неловкое движение могло сломать их. Свободной рукой Хар похлопал меня по плечу.