Фаэрверн навсегда
Шрифт:
— Но я обещала помочь!
Паладин позволил себе слегка улыбнуться.
— Ты можешь сделать это после моего возвращения, Тами!
— Почему ты помогаешь? Как я могу верить тебе… после всего?
Ар Нирн молча смотрел на неё. Сейчас он был честен перед собой — да, поступал, как отступник, как еретик. Нужно было убить их всех — и монахиню, и её отца, а девчонку вернуть Первосвященнику. Именно так призывал поступать долг. Однако впервые за многие годы Викер ар Нирн слушал не его жестяной голос, а тихий голос собственного сердца. Голос, который говорил ему, что в ребёнке нет зла, а жизнь —
— Если ты предашь меня, ответишь жизнью, — пронзительно глядя ему в глаза сказала рыжая, — я приду за тобой даже с того света!
— Не предам, — покачал головой тот.
— Ата, — Тамарис посмотрела на отца, — помоги им выбраться из города и обеспечь корабль. И дай проводника мне, чтобы вывел за стены!
— Я — твой проводник, дочка! — тяжело вздохнул Стам. — В Фаэрверн ты едешь со мной… или не едешь вообще! — он посмотрел на своего ‘черного человека’. — Гас, забирайте девочку и дуйте в порт. Корабль ты знаешь… Пусть отчаливают, как только они будут на борту. Выдай парню все, что он скажет — деньги, оружие, документы. И отправляйтесь.
Тот кивнул и скрылся за дверью. Спустя мгновение заглянул обратно, поманил за собой Викера.
Тами коротко вздохнула. Так вздыхают люди, готовящиеся прыгнуть с обрыва.
— Я попрощаюсь с девочкой?
То ли вопросительно, то ли утвердительно посмотрела она на отца. Тот кивнул:
— Иди. А твой друг пока подберет одежонку и документы на себя и нее.
Еще раз взглянув на ар Нирна потемневшими глазами, Тамарис быстро вышла.
— Не доставишь девочку в нужное место или обидишь ее… — тихо и угрожающе начал Стам Могильщик.
— …Не утруждайся, — усмехнулся Викер, — я доставлю ее в Таграэрн и сдам на руки матери-настоятельнице. Даю слово.
Взгляды мужчин скрестились, как лезвия мечей, только что не лязгнули.
— А как ты познакомился с моей дочерью? — с подозрением поинтересовался Стам.
Викер пожал плечами.
— Это неважно. Но если тебе интересно, могу вкратце сказать: мы должны были убить друг друга, однако не убили.
Брови Стама с изумлением взлетели вверх.
— Моя дочь всегда добивается задуманного, имей в виду, — покачал головой он.
— Я не боюсь ее, — улыбнулся в ответ ар Нирн.
А внутренний голос неожиданно добавил: ‘Я боюсь за нее!’
Прежде чем отправится к Асси, я зашла в свою комнату, и набросала короткое письмо мэтрессе Таграэрна, матери Лидии. Используя кодовые выражения и перестановки слов, с виду ничего не значащие, описала ситуацию в Вирховене и судьбу девочки, просила укрыть и взрастить, как редчайший цветок, не потеряв ни лепестка. Если Файлинн так желал устранить Асси, значит боялся. И бояться ему было чего. Дела давно минувших дней не в добрый для него час восставали сегодня из прошлого!
Письмо не запечатывала, просто сложила вчетверо. Пусть читает, кто хочет, ведь, не владея искусством монашеской тайнописи его не прочитать верно.
Асси еще спала, когда я вошла. Остановилась у порога и засмотрелась на нее. На личике уже не было ни следа перенесенных страданий. Этот ребенок был прекрасен, странно, что там, в монастыре я не замечала, как она
Девочка улыбнулась во сне, потянулась, перевернулась на другой бок и сладко засопела. Так жалко было будить ее, но пришлось.
— Тебе придется уехать с Викером, — сказала я, когда она открыла, наконец, глаза, разбуженная мной, — оставаться в городе опасно — Первосвященник ищет тебя.
— Викер, это тот человек, что нес меня на руках из темноты? — спросила она, а я поразилась точности формулировки. Вместо ответа кивнула.
— А ты, сестра Тамарис?
Я обняла ее.
— Мне придется тебя оставить, Асси. Есть важное дело…
Ожидала слез, нытья, страха и отчуждения — всего того, что накрывает детей, когда они попадают в непривычную для себя обстановку, но ошибалась. Асси, выбравшись из моих объятий, спрыгнула с кровати.
— Я готова, сестра, — сказала она, — что мне нужно делать?
— Умывайся, — невольно улыбнулась я, столько решимости прозвучало в звонком голосе.
Спустя некоторое время мы с отцом провожали их, уходивших по крышам из Сонного квартала. Асси была одета, как мальчишка, лицо вымазано сажей, волосы убраны под платок, какой носили моряки. Переодевшийся Гас неожиданно оказался высоким и красивым блондинистым парнем со смешливыми карими глазами, а ар Нирна каким-то образом состарили, добавив морщин на лице и седины в волосы, одев в поношенную одежонку. Меч был скрыт плащом, в который паладин кутался, будто мерз.
— Великая Мать да поможет вам во всем, — сказал отец, прощаясь, и я порадовалась, когда не заметила в глазах ар Нирна досады на эти слова.
Наверное, мне тоже надо было что-то сказать. Но я лишь поцеловала Асси на прощание, провела ладонью по маленькой макушке, надеясь, что уже скоро она сможет не скрывать свои волосы под грубой тканью платка.
Когда они ушли, отец повернулся ко мне, спросил серьезно:
— Готова, Тами?
— Готова, ата. Как мы уйдем?
— Мы — низами, — засмеялся он. — Подтягивай сапоги повыше!
Покинув Ховенталь подземными ходами, как крысы, мы выбрались из какой-то лисьей норы неподалеку от городских стен. Отряхнулись и пошли к виднеющейся у дороги конюшне и уже спустя полчаса гнали лошадей на восток. В Фаэрверн.
Викеру ар Нирну плавать на кораблях как-то не довелось. Не было дел по ту сторону залива, он и учился, и службу проходил на родине, не рвался за ее пределы, хотя и прослужил долгое время в пограничном гарнизоне на севере, иногда совершая вылазки на территорию, полную враждебных племен, снежных львов и других опасных тварей.