Фаина Раневская. Психоанализ эпатажной домомучительницы
Шрифт:
— И в чем эта версия отличается от первой? — отмахнулся Психолог. — Все то же самое. Он ведь не сказал ей: «Деточка, не позволите ли воспользоваться вашей комнатой? Очень надо, свидание у меня!» А дал понять, что именно она является предметом его интереса. Так что, мой друг, это те же яйца, только вид сверху.
— Ну… да… — неохотно согласился Бес. Он-то воображал, что сейчас выдвинет новую теорию, но оказалось, что лишь подтвердил старую. Обидно было, что сразу сам этого не понял. «Учиться, учиться и учиться, — подумал Бес. — Этот их лысый был прав по крайней мере в данном отношении».
— Меня больше беспокоит
— А с чего ты взял, что отношения были? — Бес сощурился с явственной ехидцей. — Может, в самом деле старая дева, и только. Раз неудачное свидание, два неудачное свидание, три… И плюнула на всех мужчин разом. Знаешь ведь эту категорию: все мужики — сволочи и козлы, подпускать их к себе нельзя. И не подпускала всю жизнь.
— Да были отношения, были! — Психолог потряс книгой так, что вспушились страницы. — Вот, смотри, что она сама пишет: «В нынешний театр я хожу так, как в молодости шла на аборт, а в старости рвать зубы. Ведь знаете, как будто бы Станиславский не рождался. Они удивляются, зачем я каждый раз играю по-новому».
— Хм… у нее негативное отношение к современному театру, — заметил Бес. — А еще она терпеть не может однообразия. Для нее каждая роль — это не раз и навсегда застывший образ, а нечто живое.
— Ну ты прямо гений! — восхитился Психолог, делая большие глаза. — Но я ведь совершенно о другом! Забудь о театре. Обрати внимание на выражение: «…как в молодости шла на аборт…» Не «как в молодости ходят на аборт», а — «как… шла»! Спрашивается, откуда такой опыт при отсутствии интимных отношений? Значит, был жир в колбаске! Бы-ыл!
— Похоже, что был, — кивнул Бес. — А что тебя удивляет? Сам ведь говорил, что она вполне симпатичная и должно было быть достаточно мужчин, которые находили ее очень даже привлекательной. А потом вспомни, какое было время ее молодости. Это ж повальное стремление к свободной любви! Все как с ума посходили. Женщина — не рабыня, поэтому незачем связывать ее брачными узами. Да и вообще какими-либо обязательствами. Провели время вместе, получили удовольствие да и разбежались, как собаки после свадьбы. И все друг другом довольны. Как это там мечтал Нестор Иванович… что по лугам будут ходить свободные кони и женщины? Ну вот… И не смотри на меня так, будто мы на партсобрании аморалку обсуждаем! С точки зрения того времени аморалки никакой не было.
— То есть с твоей точки зрения секс без обязательств является высокоморальным? — удивился Психолог. — А мне всегда казалось, что ты этакий консерватор, приверженец брачных отношений.
— Да при чем тут моя консервативность или твоя мораль? — отмахнулся Бес. — Они ж тогда не только политическую, но и сексуальную революцию делали. Чернышевского помнишь? «Что делать?» в школе проходил? Сочинение про четвертый сон
— Похоже, твой хвост останется при тебе, — сказал Психолог задумчиво. — Как-то с этой точки зрения я данный вопрос не рассматривал.
— Вот! Не рассматривал… а зря. Их-то от Чернышевского не перекашивало. Для них это был ветер свободы. Этакий приятный сквознячок в летнюю жару. Духоту развеять. А знаешь выражение «ветром надуло»? Вот как раз тот самый случай. Тот самый ветер, которым многим женщинам надуло… Не удивительно, что потом потребовались услуги врача. О контрацептивах-то Чернышевский ни слова не написал. Напрасно они его портреты на стены вешали.
— Ну, ладно, Чернышевский Чернышевским. Но как же большевики? Они ж за аморалку готовы были горло переесть. Помнится, нам в школе твердили, что Чернышевский писал о свободе духовной, и под это дело все эротические сновидения Веры Павловны подводили.
— Друг мой, ты плохо знаешь историю, — сморщился Бес. — Слушай папочку, папочка тебе все расскажет. Когда большевики пришли к власти, то первое, чем они занялись, — это моралью. Старорежимной моралью, которая требовала почитать родителей, запрещала инцесты, считала неприемлемым так называемую свободную любовь, свальный грех и так далее. Ты знаешь, что писал Троцкий? «Пролетариат отметает старую мораль враждебных ему классов. Ему не нужна никакая мораль. Он живет практическим умом, который во сто крат выше и чище, чем лицемерная буржуазная мораль…» А знаешь, что предлагалось взамен буржуазной морали?
— Боюсь даже представить, — буркнул Психолог. — Потому как — что же останется, если убрать эту мораль? Пустое место.
— Ну-ну, пустое… не такое уж и пустое, — оскалился Бес. — Ты ж должен помнить: «Весь мир насилья мы разрушим до основанья…» Старый мир — это значит тот самый, с буржуазной моралью. Сначала — его до основания… А затем… затем начался конкретный бардак. Был, например, такой случай в одной деревне. Девушка отказала жениху в интимной близости. При этом жених заявил, что брак — это буржуазный предрассудок, он уже не собирается на ней жениться, а желает, чтобы она отдалась ему прямо сейчас и немедленно. Когда девушка попыталась убежать от излишне озабоченного парня, он позвал на помощь приятелей, и они все вместе изнасиловали ее до смерти.
— Групповые изнасилования и сейчас случаются, так что мораль тут не при делах, — заметил Психолог. — Извращенцы присутствуют в любом обществе, даже самом высокоморальном.
— Э, нет, друг мой, тут совсем другое дело, — Бес сморщился, будто понюхал что-то очень и очень неароматное. — Видишь ли, насильников арестовали и отправили в город для суда. Они вернулись оттуда через два дня. И — слушай внимательно, я тебе зачитаю, чтоб не ошибиться! — в руках Беса появилась книга, сама открылась на нужной странице, и Бес когтем пометил нужное место: «Вернувшись, мальчишки вели себя вызывающе, дерзко и хвастались тем, что их оправдали и даже — похвалили за то, что они наказали девушку, отказавшуюся выполнять обязанности свободной пролетарской женщины, равной мужчине. Она не имела права отказывать возжелавшим ее коммунистам».