Факап
Шрифт:
А как насчёт солнца, птичек и мороженого? Ну сделайте так, чтобы было мороженое. Что вам стоит-то? Это ведь ни на что не повлияет, не так ли? Сделайте мне посмертный подарок, я же вам всё рассказал. Ну или не всё, ещё остался хвост той истории. Но вам-то она на кой пёс сдалась? Всё, что нужно для дела, вы из меня уже вытянули. Или у вас такой порядок — пусть клиент выкладывает всё до донышка? Ну как хотите. Всё равно я ничего против вас не могу.
Кстати, а могу ли? Вот что будет, если я, скажем, себе вены вскрою? Снова оживу? Или забуду, что вскрывал? Или вообще всё начнётся сначала? Нет, только не с начала, вот этого не надо. Хотя откуда я знаю — может, вы меня уже по десятому разу сканируете.
Вот интересно. Когда меня, собственно, убили? Наверное, на Энцеладе. Правильно я не любил это место, правильно. Чуял подляну. Она и прилетела. А про телепортирование на станцию мне в голову вклеили? Не понимаю, как можно что-то вклеить в мёртвую голову. Но вы, наверное, и не такое умеете, да? Или нет? Может, я действительно жил на станции, ел шоколадки, пил воду из очистки? А потом пришёл Толик Бойков, Олесь и Серосовин? И Толик достал пушку, попросил меня привстать и вогнал пулю в сердце? А Олесь упаковал мою головушку в термопакет и доставил в Институт Мозга? И теперь башка дяди Яши лежит с отпиленной макушкой в криокамере, а микрощупы наводят в нейронах слабые токи?
Ну хоть свистните. Чтобы я зазря не мучился. Я пойму. Какие претензии. Просто во всех случаях предпочитаю правду.
Молчание было ему ответом, как выражается Славин в таких случаях. Ну и пёс с вами. Тогда читайте дальше про святого Мику. Извините, будет длинно и с подробностями — прямо по славинским воспоминаниям. Он эту тему разбирал долго и с удовольствием.
Мика был уроженцем Ирукана, родился в маленьком городке с характерным названием Аханкар (на местном наречии — "ахан-кара", что означало "помойная яма" или "скотомогильник"). Городок можно было в прямом смысле считать краем света: сразу за ним начинался пояс Питанских болот, неспроста называемых Гиблыми, за ними — пустоши, а дальше — холодное море.
По легенде, Мика был рождён в богатой семье, но был изгнан из дому родным отцом за дерзость и непослушание. По другой легенде, он своим беспутством свёл отца в могилу, а имущество промотал. По третьей — он обрюхатил свою сестру, а когда та призналась родителям, бежал... Так или иначе, все эти сходятся на том, что в молодости Мика был мотом, пьяницей, развратником (этот его порок благочестивые легенды раздули до каких-то немыслимых масштабов), а также лжесвидетелем, фальшивомонетчиком, мошенником и вором. Воровство и ввергло его в беду: его поймали на попытке кражи осла у благородного дона. Городской суд, стоящий на страже частной собственности и достоинства высшего сословия, приговорил его за это к обычной смертной казни — через потрошение и повешение.
Спасся он буквально чудом, если это можно так назвать. В тюремном подвале он подхватил Синюю Смерть в её "быстрой" разновидности, причём пятна выступили на лице в утро казни. По местным обычаям, смертельно больных казнить было нельзя. Поэтому всех, кто был в том подвале, просто изгнали из города на Гиблые болота — помирать.
Все там и померли, кроме Мики — тот снова вытянул счастливый билет. Он переболел и выздоровел: редчайший случай. Правда, физиономия у него так и осталась синей.
Новое чудо — а Мика не сомневался, что это было именно чудо — его сильно изменило. Он решил, что его спасение — дело рук божьих. Совершённое не ради него самого: Мика не заблуждался относительно своих достоинств. Но ради того, чтобы преподать людям какой-то урок.
Мика прожил на болотах год, питаясь кореньями и земноводными, а свободное время проводя в молитвах. В какой-то момент на него снизошло озарение. Он понял, зачем была наслана Синяя Смерть, почему она никак не оставит людей в покое, и что нужно делать, чтобы, наконец, исполнить божью волю.
Пока Мика жил на болоте и думал о божественном,
Принц прожил на болотах где-то месяца полтора, пока его всё-таки не нашли благородные доны. Чтобы предложить корону.
Как выяснилось, в тот самый день, когда младший сын повстречался с Микой, на холёной физиономии старшего выступили синие пятна. Это перечёркивало надежды на долгое и счастливое правление, зато наводило на мысли о божьей каре. От старшего отступились даже армейские. Тот попытался было устроить непослушным репрессии, но люди отказались ему подчиняться. Тогда он сам принял яд, успев перед смертью покаяться в отравлении отца и множестве других грехов. Во всяком случае, именно такую версию событий предложили благородные доны, отыскавшие младшего принца.
У того хватило ума не выяснять, как оно там было на самом деле. Вместо этого он пообещал наградить верных и править справедливо. И уже через неделю благополучно короновался в замке герцогов Ируканских.
Коронация прошла традиционно, если не считать маленькой детали. У трона, среди высших сановников герцогства, щеголяющих расшитыми золотом одеждами, стоял — босой, в линялом тряпье — Мика. Которого молодой Великий Герцог назвал своим спасителем, увёз во дворец и приблизил к себе.
Оказавшись в фаворе, Мика не сделал ничего, чтобы улучшить своё материальное положение. Он ходил по дворцу босиком, в рваных вонючих тряпках, жил в подвале и ел то, что выкидывали с кухни. На все попытки подольстится к нему или дать денег, чтобы повлиять через него на Великого герцога он отвечал неизменным отказом. Правда, никого из просителей он не выдал, и вообще никому не делал зла. Как ни странно, но ему удалось завоевать ответные симпатии придворного круга — публики спесивой и подозрительной. Мику никто не пытался убить, оклеветать перед господином или хотя бы публично унизить. Более того, со временем ему стали выказывать что-то вроде уважения. Один престарелый придворный даже как-то сказал, что пережил трёх Великих герцогов и бесчисленное множество их фаворитов, и ни один не обходился казне и двору так дёшево, как Мика. Слушатели с этим согласились. И дружно пожелали Мике прожить как можно дольше, не теряя расположения герцога.
Насчёт дешевизны они не ошиблись. Ну, почти не ошиблись.
Через год после коронации, на празднике в свою честь Великий герцог объявил, что во исполнение некогда данного обета он намерен совершить благодеяние для всех больных Синей Смертью. А именно — он дарует им место, где они могли бы спокойно жить, не опасаясь ближних и не представляя для них угрозы. Место это — земли за Гиблыми Болотами, принадлежащие герцогству. Поскольку же эти места малопригодны для земледелия, и к тому же больные слабосильны, он берёт на себя снабжение поселенцев хорошей пищей, а также достойную оплату ухода за нуждающимися в уходе. И завещает всем своим потомкам поступать так же.