Факел чести
Шрифт:
Они остановили машину в нескольких метрах от поваленного дерева и осторожно вышли из нее, внимательно осматриваясь.
Отойти от машины им так и не удалось — я прикончил обоих выстрелами в грудь. Оба гардиана дернулись и затихли на земле. Я выстрелил не думая и потому попал, но уже минуту спустя меня затошнило.
Мы выбрались из-за кустов, гадая, не следуют ли за убитыми гардианами их товарищи.
— Отличная стрельба, командир, — похвалил Краб.
— Еще бы! — вяло отозвался я.
—
Вскоре мы продолжили отсчитывать мили дороги — уже на двух машинах.
Мы слишком продвинулись вперед, и в этом не было ничего хорошего. Нет смысла сообщать о том, что участок дороги чист, а затем оставлять его без наблюдения чуть ли не на двое суток. Помня об этом, Краб решил сделать привал пораньше.
Мы разбили лагерь у вершины округлого холма, возвышающегося над широкой долиной. Здесь мы имели возможность не только полюбоваться живописным видом, но и заметить приближающегося противника еще издалека. Местом для ночлега мы выбрали глубокую выемку близ вершины холма, в которую не добирался ветер.
Нет ничего лучше, чем по-настоящему согреться в холодную ночь. Мы, все пятеро, сбились у костра и увлеклись едой. Шла вахта Голди; она ела, положив на колени лазерную винтовку. «Железная дева» должна была истошными сигналами предупредить нас, если кто-нибудь потревожит ее идиотские мозги. Под ее защитой мы были почти в безопасности.
Боб расправился с едой и направился к машине гардианов, отвоеванной нами раньше этим же днем. Вскоре он вернулся с объемистым холщовым мешком и с глухим стуком опустил его на землю.
Краб выжидательно уставился на него.
— Ну и что?
Боб присел на корточки и завозился с тесемками, стягивающими отверстие мешка.
— Это почта.
Голди внезапно заинтересовалась и стала помогать ему. Джоан вздохнула в изнеможении, словно воспитатель детского сада, подопечные которого назло перемазались красками.
— Командир, я так надеялась, что, по крайней мере, ваше присутствие сдержит этих двоих. Скажите, возможно ли вообще позорное увольнение за подобные поступки?
Я усмехнулся:
— Не имею ни малейшего представления, но звучит заманчиво.
Боб возразил с видом оскорбленного достоинства:
— Мы не грабители и не мародеры. Мы ведем разведку, верно? А здесь нам попался целый мешок сведений.
— И потом, нам хватит топлива для костра на всю оставшуюся ночь, — добавила Голди.
— Не можем же мы позволить себе сжигать улики! — возмутился Боб.
— Эй, командир, — обратилась ко мне Голди, — если мы найдем чеки или деньги, можно конфисковать их в нашу пользу?
— Великолепная мысль, Голди, — рассеянно подтвердил Боб. — А потом нам останется только отправиться
— Похоже, ты прав. А что там еще?
— Почти ничего, — пробормотал Боб, просматривая письма. — Какая скучища! Черт, что за тупые типы эти гардианы!
Краба вдруг осенило:
— Послушай, а посылок там нет?
— Сейчас посмотрим, — отозвался я и выудил из мешка тщательно упакованную прямоугольную коробку. Я вскрыл ее ножом. — Прямо золотая жила! Шоколад, сигареты, печенье…
Боб и Голди сразу же бросили письма и принялись азартно рыться в мешке, отыскивая посылки. Через несколько минут их обоих окружали груды коробок с едой, дешевыми, излюбленными у солдат сигаретами, коллекция порнографического хлама, отпечатанного на тонкой бумаге. «Прилагается специально для космических полетов, чтобы помочь скоротать и сэкономить время», как было указано на упаковке. Боб решил, что и впрямь напал на золотую жилу, и с утроенным рвением продолжил поиски.
— Смотрите, а вот кое-что любопытное.
— Что ты нашел. Боб? — поинтересовался Краб.
— Сумка с донесениями или чем-то вроде этого. Здесь указано: «Сверхсекретно».
— Будь осторожен, Бобби — может, пакет заминирован, — предупредила Голди.
— Минутку… — Боб достал фонарик и открыл карманный нож. — Если они решили, что я с этим не справлюсь… — Он поковырялся в замке сумки, держа фонарик во рту. После нескольких попыток Боб слегка повернул влево острие ножа, и сумка открылась со звонким щелчком.
Боб изобразил улыбку, насколько это было возможно с фонариком во рту, и принялся разбирать бумаги, вытащенные из сумки.
Первые несколько листов он перевернул, почти не читая, а затем приостановился, вернулся к началу и начал читать их медленно и задумчиво. Я видел, как постепенно бледнеет его лицо. Наконец Боб отложил бумаги, с трудом глотнул и заговорил — негромко, но таким тоном, что все мы застыли на своих местах.
— Проклятье! Нам крышка. Командир, капрал Крабновски, по-моему, надо послать ко всем чертям график выхода на связь и связаться со штабом немедленно.
— Зачем? — поинтересовался я. — В чем дело?
— Сюда движется корабль, — объяснил Боб. — И притом чертовски большой, из тех, что могут летать в космосе и входить в атмосферу планет. Это нечто вроде космического авианосца. Чертова штуковина должна быть размером с астероид, и орудий на ней…
Я не дослушал, потянулся к бумагам, вынутым из сумки, и начал читать вслух:
— «Экипаж корабля — две тысячи человек…»
Читать пришлось долго, но каждая из цифр вызывала мысль, что всякая надежда потеряна.