Факел Геро

Астрович Ната

— Не надо, Агафокл! Не открывай! Моё лицо теперь ужасно выглядит, — немного помолчав Федра добавила: — прости, сегодня я плохая хозяйка — не предложила тебе ни вина, ни угощений.

— Ничего не нужно, тётушка, я сыт.

Женщина замолчала. Ей показалось, что она ненароком задела племянника своей неуёмной материнской любовью. Ведь сам Агафокл сирота, с младенчества не знавший ни отцовской любви, ни материнской. Конечно, до совершеннолетия он рос в их с Идоменеем доме и ни в чём не нуждался. Но может ли самая горячая любовь родственников заменить любовь родительскую?

Но Агафокл, казалось, не заметил смятения родственницы, слегка приоткрыв ставню, он наблюдал, как молоденькая рыжеволосая рабыня в коротком жёлтом хитоне * моет плитки террасы.

— Признайтесь, тётушка, что вы печалитесь не о своих мальчиках, которые сейчас веселы и довольны, а о себе. Материнский эгоизм рвёт вам сердце, вы хотели бы ласкать своих сыновей ежечасно, забывая, что им для счастья нужно совсем другое.

Выслушав обвинения от Агафокла, Федра поджала губы и её глаза, не успев просохнуть, вновь увлажнились. Она ничего не сказала, разумно решив, что он такой же жестокосердный, как и все мужчины… как её супруг, принявший решение отправить сыновей в далёкие края из-за мнения, что в богатом родительском доме мальчики вырастут слишком избалованными и слабыми. Агафокл, не видя в темноте выражения лица женщины, самодовольно произнёс:

— Ну что, тётушка, от моего присутствия вам стало полегче?

— Что и говорить, милый племянничек, ты теперь одно моё утешенье. — Она вздохнула: — Прошу, не бросай меня, появляйся хоть иногда.

— Всегда рад бывать у вас в Тритейлионе. Но вы же знаете, что ваш супруг по возвращению из Афин собирается в Ольвию и желает, чтобы я сопровождал его в этой поездке.

— Совсем одна! — Федра в отчаянии всплеснула руками, — и ты ещё обвиняешь меня в эгоизме?! Ещё вчера наш дом был полон жизни и детских голосов. А что теперь? Тишь да тоска, как в некрополе. *

— Ну что же мешает завести вам ребёнка, тётушка? Девочку, например.

О боги! Щёки её вспыхнули огнём. Да что на него нашло сегодня? Снова дерзость! Как можно обсуждать вопросы, касающиеся только двоих — её и Идоменея? Агафокл, всё также не видя лица тётушки во мраке комнаты, продолжил развивать свою мысль, но совсем в другом направлении:

— Если вам так скучно, тётушка, возьмите к себе в дом девочку. Она скрасит одиночество и поможет скоротать время в ожидании ваших сыновей.

— Где же я возьму эту девочку? — удивлённо спросила Федра.

— Разве ваши рабыни не рожают детей?

— Рожают, конечно… но, Агафокл, я не смогу забрать ребёнка у матери! Устроить своё счастье за счёт чужого несчастья…

— Разве рабыня будет против, если у её ребёнка будет совсем иная жизнь? Под вашим присмотром дитя получит прекрасное воспитание и в дальнейшем вы сможете устроить судьбу своей воспитанницы, как пожелаете.

— Ну не знаю…, - женщина продолжала сомневаться.

— Если вы так щепетильны, моя дорогая тётушка, чтобы взять понравившегося ребёнка от рабыни, то девочку можно купить.

— Купить? Разве при продаже детей разлучают с матерями? — возмутилась Федра.

— Ах, тётушка, как вы отстали

от жизни!

— О такой жизни я и знать ничего не хочу, Агафокл! — возмутилась женщина, — В Тритейлионе мы стараемся хорошо обходиться с рабами. Мой супруг, как и я, против ненужной жестокости, поэтому рабы наши довольны и никогда не бунтуют.

— Знаю, знаю, тётушка, ваше отношение к невольникам более чем гуманно, — согласился Агафокл, — тем более, взяв к себе на воспитание ребёнка, вы проявите к нему милосердие и, возможно, избавите от печальной участи.

— Как ты хорошо сказал, Агафокл! — воскликнула Федра.

— Вот вы и повеселели!

Агафокл распахнул вторую ставню, впустив в комнату поток света, и увидел, что его тётушка улыбается.

— Милый мой Агафокл! Мне уже хочется, чтобы ребёнок был здесь. — Она поднялась из кресла и подошла к племяннику. — Как ты думаешь, сколько времени понадобится, чтобы найти подходящую девочку?

Глаза женщины блестели уже не от слёз, исчезли печальные морщинки у уголков губ, и Агафокл отметил, что тётушка его ещё довольно привлекательна. Длинные густые волосы, прихваченные лентой на затылке, спускались по спине тёмными волнами до самой поясницы. Выразительное лицо с живой мимикой и доброй улыбкой, тело, немного отяжелевшее от двукратного материнства, однако полнота была всё ещё притягательной для мужского взгляда.

— Узнаю вас, моя тётушка. Стоит вас заинтриговать, и вы горы готовы свернуть!

— Надо найти девочку не слишком взрослую, но и не слишком маленькую, примерно лет пяти — шести, — мечтательно рассуждала Федра, — как раз в этом возрасте многому можно научить. Я воспитаю её настоящей эллинкой!

Агафокл с улыбкой наблюдал за тётушкой, которая в возбуждении принялась ходить по комнате. Где эта женщина, которая всего полчаса назад была убита горем и лила горькие слёзы? Удивительно, что частая смена настроений и склонность к меланхолии никак не мешали госпоже Федре быть практичной хозяйкой и умело управлять огромным поместьем в отсутствии мужа.

— Самое главное — никто не посмеет забрать её у меня! Она будет принадлежать мне и только мне! — она остановилась напротив Агафокла и повторила свой вопрос: — Когда ребёнок будет здесь, в Тритейлионе?

— Как только вернусь в Прекрасную Гавань, сразу займусь этим делом.

Федра едва не выкрикнула: «Возвращайся скорей», но благоразумно смолчала, чтобы эти слова не прозвучали слишком негостеприимно.

— Нужно найти самую красивую и смышлёную девочку! Возможно ли это, мой милый Агафокл?

— Постараюсь, тётушка! — ответил юноша.

— Я подарю её вам, моя милая тётушка, чтобы господин Идоменей не смог вас упрекнуть, что вы без его ведома потратили деньги.

— Ах, ещё Идоменей, — опомнилась Федра. — Что он скажет на это? — улыбка её тут же угасла.

— Неужели он запретит вам принять мой подарок, тётушка? — нахмурился Агафокл.

— Если бы это был просто подарок…

Агафокл обнял женщину за плечи и усадил в то самое кресло, из которого она подскочила несколько минут назад.