Фактор «Дельта». Десять плюс один

Макбейн Эд

– Да. Очаровательные ребята!

– И вы… вы все ходили из комнаты в комнату?

– Ну да!
– воскликнула Хелен с воодушевлением.
– Это была настоящая оргия!

Карелла закашлялся, и Мейер постучал его по спине.

– Вы так заболеете, - сказала Хелен нежно, - надо пойти домой и лечь в постель.

– Да-да. Я пойду домой, - сказал Карелла, все еще кашляя.
– Тысяча благодарностей, миссис Вейль, вы нам очень помогли.

– Мне было очень приятно поболтать с вами, - сказала Хелен.
– Я почти забыла про эту вечеринку, а ведь она была одной

из лучших, какие я видела.
– Она встала, взяла сумочку, открыла ее и положила на стол маленькую белую карточку.
– Вот мой адрес и номер телефона, - сказала она.
– Если меня нет дома, служба отсутствующих абонентов вам подскажет, где меня найти.
– Она улыбнулась и направилась к выходу.

Карелла и Мейер застыли на стульях, глядя, как она идет по комнате. Подойдя к перегородке, она обернулась:

– Вы ведь устроите так, чтобы меня не убили, правда?

– Обещаю вам, - с жаром сказал Карелла.
– Мы сделаем все, что в человеческих силах.

– Спасибо, - тихо произнесла она и вышла в коридор. Они услышали стук ее высоких каблуков по металлической лестнице.

– Поверьте, дорогая, - сказал Мейер тихо, - убить вас будет просто преступлением. Богом клянусь, это будет непростительным преступлением.

По бешеным крикам «ура!» полицейских, ждавших ее на улице, стало ясно, что она покинула здание комиссариата.

XIV

Да, в расследовании произошел перелом к лучшему.

Они знали не только то, что все семь жертв участвовали в представлении «Долгого возвращения» на университетской сцене в 1940 году, но и то, что после спектакля была вечеринка, где собрались все актеры, технический персонал, а также профессор Ричардсон, художественный руководитель. Кроме того, вышеозначенный руководитель перестал руководить достаточно рано, а число участников сократилось до шести, и они широко воспользовались подвернувшейся возможностью.

На следующее утро инспектора решили еще раз побеседовать с принимавшим участие в тех ночных забавах Дэвидом Артуром Коэном, который, по его собственному признанию, во время войны был снайпером. Ему позвонили и попросили прийти в комиссариат. Он было запротестовал, говоря, что потеряет напрасно целый день, что как раз сейчас ему в голову приходят очень хорошие шутки, на что ему ответили, что речь идет об убийстве и, явившись лично, он избавит полицию от необходимости доставлять его силой.

Коэн появился ровно в десять часов.

Ему предложили сесть. Клинг, Карелла и Мейер стояли вокруг. Коэн был одет в полосатый хлопковый костюм, не совсем соответствовавший времени года. Вид у него был свежий и отдохнувший. Нахмурившись, он сидел на стуле и ждал, когда инспектора соберутся задавать вопросы. Мейер начал первым:

– Мистер Коэн, нас очень интересует вечеринка, которая состоялась после спектакля. Мы хотим знать, что там произошло.

– Я вам уже рассказывал.

– Очень хорошо, мистер Коэн, - сказал Карелла.
– Перво-наперво, кто там был?

– Все, кто участвовал в спектакле. И актеры, и все остальные: технический персонал и «паразиты».

–

Какие паразиты?

– Ребята привели своих девушек, да еще те, кто не участвовал в спектакле, но всегда болтался неподалеку.

– Кто еще?

– Профессор Ричардсон.

– Это была приятная вечеринка?

– Да, неплохая. Но, черт возьми, это было больше двадцати лет назад. Не хотите же вы, чтобы я помнил…

– Вчера к нам приходила Хелен Стразерс, мистер Коэн, - сказал Мейер.
– Вот она хорошо запомнила эту вечеринку. Она сказала, что это была самая потрясающая вечеринка в ее жизни. Что вы об этом думаете?

– У каждого свой вкус, в конце концов.
– Коэн замолчал.
– Хелен, - снова начал он, - как она?

– Очень хорошо. А на ваш взгляд, мистер Коэн, хорошая была вечеринка или нет?

– Неплохая.

– А по мнению Хелен, лучше чем неплохая, - заметил Карелла.
– Особенно ей запомнилось то, что произошло, когда большинство народа разошлось.

– Мы немного пофлиртовали, не больше. Мы тогда были детьми.

– Честное слово, мистер Коэн, Хелен считает, что

I для детей вы зашли немного дальше простого флирта.

– Что ей кажется?

– Что вы все кончили постелью. А еще ей кажется, что в определенный момент вы все оказались в одной постели.

– Вот как?

– Да. Она заявила, мистер Коэн, что вся эта вечеринка была настоящей оргией. Просто смешно, мистер Коэн, что вы забыли такое важное событие, вы не находите? Конечно, если у вас не вошло в привычку участвовать в оргиях…

– Хорошо, хватит, - сказал Коэн.

– Все именно так и было? Теперь вы вспомнили?

– Вспомнил ли я?
– произнес Коэн.
– Вот уже двадцать три года, как я пытаюсь забыть это. Шесть лет назад я даже у психоаналитика был, чтобы попробовать забыть то, что произошло тогда.

– Почему?

– Потому что это было отвратительно. Мы все перепились. Это было отвратительно. Это отравило всю мою жизнь.

– Почему?

– Да потому, что мы из милого собрания сделали… настоящий цирк. Вот. Скажите, вам очень надо обо всем этом говорить?

– Да, нам очень надо. Все были пьяны?

– Да. Рэнди Норден был довольно опытным парнем, да и старше остальных - уже за двадцать. У его родителей была большая квартира с террасой на Гроувер, а сами они уехали в Европу. Так что мы все туда отправились после спектакля. Девушки слишком много выпили. Мне кажется, что Хелен их завела. Вы ее видели, знаете, что это за человек. Она и тогда была такая…

– Минутку, мистер Коэн, - сухо сказал Мейер.
– Откуда вы знаете, какая она была, мистер Коэн? Когда вы ее видели в последний раз?

– Я не видел никого из участников спектакля с тех пор, как окончил университет.

– Тогда откуда вы знаете, как она сейчас выглядит?

– Я этого не знаю.

– Тогда почему вы говорите, что она не изменилась?

– Это предположение. Она всегда была немного сумасбродна, такие не меняются.

– А другие девушки?

– Это были… просто славные девушки, не более. Они опьянели, вот и все.