Фактор «Дельта». Десять плюс один
Шрифт:
– Что же произошло?
– Понимаете, мы… кажется, это Рэнди придумал. Он был старше нас всех, понимаете, да еще, конечно, Хелен….. тогда мы разделились… в квартире было много комнат… А потом… вот что произошло… Я не хочу об этом говорить!
– вдруг крикнул Коэн.
– Почему?
– Потому что мне стыдно. Этого вам достаточно?
– Расскажите нам о том, как вы были снайпером, мистер Коэн, - сказал Карелла.
– Это было давно.
– Вечеринка тоже. Рассказывайте…
– Что вы хотите
– Какой фронт?
Тихий океан. Гуам.
– Тип оружия?
– «Бар» с оптическим прицелом.
– Бездымный порох? Сколько человек вы убили?
– Сорок семь, - не колеблясь ответил Коэн.
– Какие чувства вы испытывали?
– Ужас.
– Почему не бросили?
– Я просил о переводе, но мне отказали. Я был слишком хорошим стрелком.
– Вы убивали японцев?
– Да.
– Вы много выпили на вечеринке? Сколько?
– Не помню. Но пить по-настоящему мы начали после ухода профессора Ричардсона. Было много спиртного. Тони отвечал за билеты… Тони Форрест. Он занимался входными билетами, и, я думаю, он взял из кассы деньги, чтобы закупить все для вечеринки. В этом ведь не было ничего противозаконного, я хочу сказать, что в труппе все знали об этом. Это было сделано для вечеринки.
Но спиртного было огромное количество.
– Коэн на секунду умолк.
– И потом, была такая атмосфера… В Европе уже началась война, и мне кажется, большинство студентов понимали, что Америка рано или поздно вступит в войну. Так что получилось нечто вроде проводов на войну. Всем было наплевать на последствия.
– Вы стреляли с дерева или как-то еще?
– вдруг спросил Клинг.
– Что?
– Когда вы были на Гуаме.
– А! Да, в основном.
– А потом?
– спросил Карелла.
– Зависело от задачи. Обычно я должен был…
– Когда Хелен и Рэнди подали сигнал, я хочу сказать.
– Мы все очутились в одной комнате, комнате матери Рэнди. Самой большой, спальне.
– Где вы были в пятницу, четвертого мая?
– спросил Мейер.
– Не знаю.
– Постарайтесь вспомнить. Пятница, четвертое мая. А сегодня среда, девятое мая. Где вы были, Коэн?
– Кажется, меня не было в городе.
– Где же вы были?
– За городом. Да, именно. Я уехал в пятницу утром. Несколько затянувшийся уик-энд.
– Уж не в Миннеаполис ли случайно вы ездили?
– Миннеаполис? Нет. Что мне там делать? Никогда там не бывал.
– Помните такого Питера Келби?
– Да, он играл в спектакле.
– Он был на вечеринке?
– Да, был.
– Куда именно за город вы ездили на выходные?
– На рыбалку.
– Я спрашиваю, не что вы делали, а где вы были.
– Был в палатке.
– Где?
– Около Кетеуин, в специально отведенном месте.
– В палатке?
– Да.
–
– Да.
– В лагере были еще люди?
– Нет.
– По дороге вы покупали бензин?
– Да.
– По кредитной карточке?
– Нет.
– И в ресторане, где ели, тоже платили наличными?
– Да.
– Другими словами, мистер Коэн, мы только на слово можем вам поверить, что ездили вы в Кетеуин, не в Миннеаполис, для того чтобы убить некоего Питера Келби.
– Что? Скажите, я…
– Да, мистер Коэн?
– Скажите… почему… откуда, по-вашему, я мог знать, где этот Питер Келби? В конце концов…
– Кто-то узнал, где он, мистер Коэн, потому что кто-то влепил ему пулю в голову. Мы полагаем, что этот кто-то убил еще шесть человек здесь, в Айзоле.
– Я ни разу не видел Питера Келби после окончания университета!
– возразил Коэн.
– Я ни малейшего представления не имел о том, что он живет в Миннеаполисе.
– Да, мистер Коэн, но кто-то узнал. Кроме того, узнать это было вовсе не трудно. Смогла же очаровательная дама из университета Рэмси, мисс Агнес Мориарти, разузнать адрес Келби, а уж у нее-то не было ни малейшего намерения убить его.
– У меня тоже!
– крикнул Коэн.
– Но эта вечеринка все еще терзает вас, Коэн, а?
Вопросы посыпались один за другим как из рога изобилия:
– Слишком здорово повеселились? Вы любите стрелять из ружья? Что вы чувствуете, убив человека? С какой из девушек вы были, Коэн? Что еще вы делали этой ночью?
– Заткнитесь! Черт возьми, заткнитесь!
– завопил Коэн.
В дежурке воцарилось тяжкое молчание. Карелла первым нарушил его:
– Кто ваш психоаналитик, Коэн? Мы хотели бы задать ему несколько вопросов.
– Идите к черту!
– Вы не совсем отдаете себе отчет, Коэн, в какое трудное положение вы попали.
– Я прекрасно отдаю себе отчет. Но то, о чем я рассказывал психоаналитику, мое дело, а не ваше. Я не имею никакого отношения к этим гнусным убийствам. Я уже достаточно людей поубивал.
Я убил сорок семь человек, это были японцы, и по ночам я оплакиваю каждого из них.
Инспектора долго смотрели друг на друга, потом Мейер кивнул коллегам, и они встали тесным кружком в углу комнаты.
– Ну, что вы думаете?
– спросил Мейер.
– Мне кажется, что это было бы слишком просто, - вздохнул Карелла.
– Да, похоже.
– А я не уверен, - возразил Клинг.
– Посадим?
– Против него нет ничего серьезного, - сказал Карелла.
– Мы же не обязаны обвинять его в убийстве. Можно что-нибудь другое придумать, чтобы подержать его здесь. Я думаю, он расколется, если еще поднажать.
– В чем ты его хочешь обвинить? В бродяжничестве? Он зарабатывает себе на хлеб.