Фактор жизни
Шрифт:
«Правда?» – удивился Том.
И обнаружил, что внимание всей группы опять сосредоточено не на Чжао-цзи, а на нем самом. Он почувствовал себя немного не в своей тарелке, и ему показалось, что он плохо подготовился к собранию.
Однако он тут же все понял. Они много лет планировали процесс сопротивления установившемуся порядку, создавали разветвленные подпольные организации, но никто из них еще не добивался таких успехов, как он…
«Ты сделал то, о чем они мечтали», – сказал он себе.
И все встало на свои места.
– Многие Оракулы, – сказал он, – вряд ли способны
– Вы… э-э-э… можете создать фальшивое будущее для них? – сказала Арланна. – Верно?
Том улыбнулся:
– Да, верно. С момента изменения вся их память о будущем будет фальшивой. Поэтому нам вовсе не обязательно убивать их. Мы можем, – Том заметил, как многие нахмурились, но продолжал, подчеркивая каждое слово: – Мы можем быть более гуманными.
Отец, серая пустая оболочка…
– Гуманными?! – потрясенно воскликнула женщина с продолговатым лицом.
– Да, у нас есть выбор. – Том глубоко вздохнул. – Это все, что я хотел сказать.
«А ведь, похоже, не только я пострадал от Оракулов», – подумал он удивленно.
– Эти более пассивные Оракулы… – сказал Чжао-цзи примиряющим тоном. – Нам надо всего лишь взять под контроль то, что они видят, правильно?
Том улыбнулся:
– Абсолютно!
– Всего лишь взять под контроль? – Вилкарзье покачал головой, но тоже улыбнулся. – Вероятно, это включает в себя похищение детей, захват Оракулов, введение им лекарственных веществ, уточнение прежних условий их существования. Вы не сказали, что это будет легко. И я думаю, что будет очень трудно.
– Мы используем, – осторожно сказал Том, – метод, который я применил против Оракула д’Оврезона.
В зале наступила мертвая тишина. А Том впервые ощутил себя как дома, увидел понимание на их лицах: «Этот человек убил Оракула».
– Фиктивное будущее, продолжавшееся многие годы… – сказал чернокожий круглолицый мужчина. – Как это может быть?
Все за столом закивали.
– Их сомнения справедливы, Том. – Чжао-цзи наклонился вперед. – Даже фемтотехника не может наделить тебя процессором такого рода и такой мощности.
«Не это ли причина того, что ты хочешь помочь нам? – подумал Том. – Для того чтобы выведать секреты?»
Но теперь нужно было либо раскрыть все карты, либо свернуть голову всему намечающемуся предприятию.
«Ну и прекрасно», – подумал Том.
– Оборудование, которое я использовал, неисправно, – сказал он. – И нам потребуются немалые ресурсы для того, чтобы произвести ремонт и размножить его.
– Но это ничего не объясняет, – возразил Чжао-цзи. Том медленно засунул руку под рубашку и извлек жеребенка. Ему показалось, что воздух вокруг стал твердым.
Движение руки, и талисман распался на две половинки.
– Оболочка, – Том зажал кристалл-ретранслятор между большим и указательным пальцами, – является нуль-гелем. Кристалл я получил от… Пилота.
Они ошеломленно уставились на него. В душе Тома все дрожало от напряжения: он раскрывал секрет,
– В мю-пространстве, – добавил он, – мы можем моделировать все, что захотим.
«Вот и свершилось, – подумал он. – О Господи! Правильно ли я поступаю?»
Первой в себя пришла Арланна:
– Как скоро мы сможем воспользоваться этим? «По крайней мере, хоть один человек поверил мне», – подумал Том.
– Два года, – сказал он, – и мы будем готовы ко всему.
Глава 52
Прошло десять дней.
Десять долгих дней с того дня, когда на терминал пришли новости о положении Дарта. Неделя ушла на трансформацию. В течение первых пяти дней Карин продолжала тренироваться на визуальном имитаторе, но к концу у нее сильно устали глаза: изображения расплывались. Когда тренировки стали невозможны, она закрылась в комнате, чтобы дать себе возможность погрузиться в медитацию и дождаться окончания процесса. И старалась не думать о невинном эмбрионе, растущем у нее в утробе.
На седьмой день они удалили ей глаза.
Имплантировали на их место серебряные глазницы, но вне мю-пространства они были бесполезны. А пока что она должна была ждать, когда заживут раны.
Даже применение лекарственных наноцитов помогло ей только на восьмой вечер – в течение этого времени Карин пришлось собрать всю силу воли, чтобы не тереть руками металлические имплантанты, – когда наконец серебряные глазницы были готовы для интерфейса.
Ее отвели в темную комнату – она чувствовала только прохладный воздух с легким запахом можжевельника, – сказали, что окружающая ее темнота – это настоящая ночь, а не бесконечный мрак, и велели ждать ТТС.
Потом был легкий ветерок, трепавший ее волосы, и приветственные восклицания стартового персонала.
Чьи-то руки помогли ей занять подъемное кресло. Потом она взмыла в воздух, не чувствуя никакого головокружения; потом кресло медленно опустило ее через дорсал-люк внутрь корабля.
Перед ее мысленным взором корабль выглядел как серебристая птица с треугольными крыльями, готовая взлететь в любую минуту.
Человеческие руки и манипуляторы роботов помогли ей устроиться на пилотском кресле. Раздалось приглушенное жужжание, затем она услышала щелчок, похожий на разряд при подключении широкополосной шины, в том месте, где должны были быть ее глаза.
И тут же возник жидкий туман математического пространства, неясные тени геометрических фигур шевельнулись на периферии нового зрения.
– Я готова, – сказала она.
Однако подготовка заняла еще два дня.
Еще два дня бездеятельности в корабле, не имея шанса на уединение даже в те моменты, когда приходилось пользоваться подключенными к ней трубками для продуктов выделения. Два дня ожидания, пока диагносты и специалисты отследят за ее реакциями во время приступов мигрени, сменяющихся наведенными галлюцинациями спирального фазового пространства.