Фактор жизни
Шрифт:
– Береги голову, Коркориган!
Боль пронзила шею Тома.
– Попробуй снова.
Том сделал кувырок вперед и повалился на пол, тяжело дыша.
– Еще раз.
Сгруппировавшись, он отчаянно пробовал уцепиться за лодыжку противника, но снова и снова противник бросал Тома в воздух, и тот падал на мат.
– Медленнее…
Удар. Слишком поздно выставлен блок. Том не мог поднять колено в сторону, поэтому круговое движение ногой было медленным, неуклюжим, и удар направлялся не выше коленной чашечки партнера. В ответ партнер точно попадал по виску Тома.
Откуда
Тренировка длилась вечно.
Наконец перешли к упражнениям для тренировки брюшного пресса. Здесь Тому не мешало отсутствие руки, но он все равно отставал от других…
В конце концов он свернулся калачиком, понимая, что больше ничего не сможет сделать.
– Встать!
Лицо заливал пот, и Том почти ничего не видел. Перед его глазами вспыхивали флюоресцирующие искры света. Юноша с трудом передвигал ноги. Постепенно приходили в себя и остальные ученики.
– И… вдох… и… выдох…
Ученики постепенно восстановили дыхание, а потом все одновременно поклонились.
Пошатываясь и едва держась на ногах, Том шел по направлению к выходу. Каждый шаг его был кошмаром.
– Эй, Том!
Том повернулся, тяжело дыша широко открытым ртом. Единственное, что он мог сделать, так это коротко поклониться, опустив коротко стриженную голову.
– Ты получил удовольствие от своего первого урока?
У Тома едва не выскакивало сердце из груди, тошнота скручивала живот, пот струился по телу. Он с горечью осознавал свою абсолютную неспособность овладеть этим искусством.
– Мне очень понравилось, маэстро, – сказал он, стараясь хоть что-то разглядеть сквозь легкий туман, застлавший взор.
Глава 25
Тренировка концентрации и расслабления…
Каждый второй, пятый и шестой день Том появлялся в оружейном зале. Через тридцать декад он научился, по крайней мере, падать.
Параллельно шло изучение логотропов и образовательных программ. Один из торговых домов предоставил тренировочные программы, и Том ускоренно изучал их, набирая все больше очков за успехи на каждом сданном экзамене.
Но теперь Том не мог загружать модули о Карин. После взрыва лейтенант Милран, по совету Жака, усовершенствовал сенсорную сеть во всем дворце, и Том не отваживался загружать модули, поскольку его могли засечь по характерной эмиссии.
К концу года интеллектуальные изыскания Арланны отклонились от темы исследований Тома. Это случилось после того, как она углубленно изучила курс по управлению и освоила программы изящных искусств. Леди Сильвана помогла ее продвижению и переводу из обслуживающего персонала класса гамма-плюс в слуги бета-класса. Старые слуги сопротивлялись неожиданному выдвижению Арланны, но она в ответ на их неудовольствие лишь продолжала работать.
Обязанности Тома оставались прежними. Пошел второй год занятий. Несколько новых
Занятия привели его к фемтопологии, фрактальному исчислению, теории эпоса – стратегической и исторической, но не литературной. Он изучал парадоксологию и некоторые биологические дисциплины: симбио-зологию, алгебру познания и эмергенику.
Наступил третий год.
Том начал заниматься бегом. Ему было позволено доходить до самых дальних границ территории, окружающей дворец. Как-то он нашел длинную заброшенную галерею. Там были возведены через равные расстояния арки, и по ним Том мог судить о том, сколько он уже пробежал. Когда он побежал по галерее в первый раз, то с трудом, часто сбиваясь с ритма, добрался до двадцатой арки. Обратно он бежал увереннее и быстрее, остановившись лишь тогда, когда его вытошнило. Том мысленно принес извинения владельцам дворца и поплелся домой шагом.
На следующий вечер он проделал тот же маршрут уже без всяких неприятностей.
С тех пор он направлялся в галерею каждый день.
В канун Темного Дня Том мог пробежать уже восемь кликов за вечер, и это помимо обычных тренировок по концентрации и рассредоточению под руководством маэстро да Сильвы.
Как-то, возвращаясь в свой квартал после особенно напряженного пробега, он заметил необычное выражение лица у одного из вольноотпущенников. Том продолжал думать об этом дома, стягивая с себя мокрую от пота рубашку и тренировочные брюки, и наконец понял: на лице этого человека была написана зависть.
Взмахнув рукой, юноша превратил часть черной стены в зеркало.
Том Коркориган, отражавшийся в зеркале, был худ и подтянут: сплошные сухожилия и мышцы. Волосы чуть-чуть длинноваты. Вытянутое лицо напоминало лицо бегуна на длинные дистанции; талия – узкая.
Неужели ему можно завидовать? Ему, калеке, у которого нет руки?
Мрачная ухмылка, появившаяся на лице Тома, отразилась в зеркале.
Ему было всего восемнадцать стандартных лет.
Жак сообщил подчеркнуто вежливым тоном:
– Ты слышал? Отныне леди Сильвана и лорд д’Оврезон помолвлены.
– Я… не знал, – пробормотал Том.
«Что это со мной? – подумал он. – Неужели я рассчитывал, что она станет моей?»
Через сутки праздник Темного Дня был в полном разгаре. Освещение домов повсюду было затемнено, флюоресцирующие грибки накрыли непроницаемыми полотнищами, лампы в светильниках едва мерцали в темноте. После выполнения своих обязанностей у Тома было два свободных часа. Кроме того, ему был разрешен доступ на территорию, лежащую на две страты ниже, хотя он и не имел права уходить за пределы границ примыкающих к дворцу земель, если представить их проекцию на нижележащие страты. Целью его путешествия была пещера Любви, на Третьей страте.