Фактор жизни
Шрифт:
Конечно, истинное предсказание, учитывающее финансовые отчеты такого маленького владения, – если бы таковое предсказание имелось, – могло бы дать гарантированно точный прогноз. Что ж, назовем это суеверием или страхом быть пойманным в ловушку парадокса. Но Том хотел работать наугад, не зная заранее о своих успехах или провалах.
Более того, если бы он действительно добился успеха – или даже опозорился самым ужасным образом, – если бы его поймали при попытке убийства Жерара д’Оврезона, то в мире осталось бы еще около пяти тысяч Оракулов… И любой
Но если они и сделали подобное, то Том ничего не знал, несмотря на открытые для него двери во все благородные дома. Не потому ли, что существовали и другие уровни, на которые он не имел права доступа?
Или потому, что Оракулы имели собственную цензуру?
В каком-то смысле это снимало с него ответственность. Игнорируя парадокс, за исключением тех случаев, когда тот помогал продвижению к цели, Том работал, рассчитывая только на свою охрану, но не на помощь Оракулов. В тайне, с огромной осторожностью вынашивал он свои планы.
Когда у Тома уже сложилась основная схема, он потратил еще несколько декад на расчеты.
После тяжелых усилий, потраченных на доказательство концепции, основанной на истинных предсказаниях о владении графа Болтривара (выбор темы не был случаен), Том вдруг понял, что надо все бросить и начать сначала.
Хотя созданные Томом модели работали, они не могли целиком воссоздать фиктивный мир. Парадигма его проекта была ошибочной. Единственно правильным решением было заново сформулировать каждую единичную ячейку с точки зрения бесконечно-разветвленной ауторефлексивной технологии.
В конце концов это стало возможным… в принципе.
Были и другие приготовления: заботы о поддержании физической формы, периоды погружений в историю Карин – часы, которые он проводил под голубыми небесами для того, чтобы преодолеть патологический страх высоты и боязнь толпы.
Все это заняло целый стандартный год.
Его кабинет оборудовали тройной защитой. Молчаливая Эльва самолично проверила соединение между экранирующей металлической сеткой и псевдоразумными интерференционными эмиттерами, укрепленными на внутренних стеклянных стенах.
«Ты не очень-то разговорчива, Эльва, – думал Том, наблюдая ее за работой, – особенно, когда дело касается важных вещей».
Они редко разговаривали о старом времени, но ее присутствие побуждало Тома мысленно пересматривать многое: странное поведение Труды, ее поездки в отдаленные места (по меркам обычных обитателей рынка) и ее беспокойство. Он размышлял о ее таинственных компаньонах в накидках с капюшонами.
Знала ли Эльва Труду раньше? Они разговаривали на поминках после похорон отца. Том это видел. Но знали ли они друг друга близко?
Он не спрашивал.
Не упомянул он и об устройстве в виде булавки для галстука, которое видел в оружейной
– Никаких следов компании «Килвер» не обнаружено, – сообщила Эльва, вернувшись с нижних страт. – Забудьте о них. Хотя я могла бы связаться с инспекторами лорда Шинкенара…
– Не стоит, – вздохнул Том. – Забудем. Но все было очень подозрительно.
Хотя бы странная манера двигаться у Брино и спокойная уверенность, с которой он держался… Не встретился ли Том во второй раз в своей жизни с Пилотом? Но задать такой вопрос напрямую было рискованно.
– Все закончено, – сказала Эльва. – Я имею в виду проверку охранной системы. Мы провели последнее испытание сегодня утром. Ни один комар не пролетит.
– Неплохо. – На Тома произвело впечатление то, как быстро они справились с задачей. – Совсем неплохо.
Интересно, было ли простым совпадением то, что борцовский стиль Дервлина имел сходство со стилем Пилота?
И разве Дервлин не старый друг Труды?
«Забудь об этом. – Том раскрыл талисман и вынул капсулу. – Сосредоточься на объекте».
После установки защиты Том, впервые нисколько не таясь, вскрыл оболочку нуль-геля и извлек кристалл-транслятор.
Странно.
Вцепившись в подлокотники кресла, он почувствовал, что перед глазами все кружится и золотисто вспыхивает.
Снежинка?
Мгновение он видел перед собой медленно кружащуюся маленькую алую снежинку в виде звездочки. Затем она внезапно исчезла.
Кубики крови.
Но каждый кубик оказывается снежинкой, имеющей множество лучей и представляющей собой трех-… нет, многомерное изображение. Он наклонился к одному из них, и кубик взорвался, рассыпался на мелкие кусочки. Единство бесконечности, наглядная модель сложности Вселенной.
О Судьба!..
Том надеялся увидеть только коммуникационный интерфейс, но это значительно больше: это – все.
Кроваво-красные снежинки в золотом торе.
Автоматы, производящие мультифрактальные клетки.
Сияние и слияние. Образование структур происходило согласно его сигналам, но он только подгонял их для своих целей. Системная матрица факторизации переносила функции из мозга Тома на структуру процессора мю-пространства. Импульсы, интегрирующие образы в единое целое, прошивали континуум.
Ограниченные диффузией частицы молниеносно группировались вокруг центров кристаллизации, образуя сложные структуры.
Сначала родились вспомогательные программы низшего уровня: простые комплексы, построенные на механизме Тюринга, ненавязчиво знакомили Тома с теми операциями, которые они могут совершать.
Затем появился намек на более далекие перспективы. Логика вне логики, то, что возможно в этой вселенной.
Он может использовать голос и зрительные образы. Прикосновение и движение. Мысль может искусственно создать атом или человеческое существо…