Факторизация человечности
Шрифт:
— Уверена, что это несущественная проблема. Вы ведь пытаетесь использовать поля Дембинского для подавления декогерентности? Их весьма непросто контролировать.
Брови Кайла снова устремились вверх.
— Это да.
— Мы с интересом следили за вашей работой. Вы, несомненно, очень близки к решению. И если вы действительно найдёте решение, мой консорциум готов крупно инвестировать в ваш метод, исходя, разумеется, из предположения, что вам удастся убедить меня, что ваша установка работает.
— Ну, она либо работает, либо нет.
Шикамацу кивнула.
— Несомненно, но нам нужна
Кайл прищурился.
— А чем, собственно, занимается ваш консорциум?
— Мы международная группа компаний, — ответила она. — Венчурные капиталисты. — У неё был с собой маленькая кожаная сумочка цилиндрической формы с металлическими застёжками. Она открыла её, достала карту памяти и протянула её Кайлу. — Число, которое мы хотим факторизовать, на этой карте.
Кайл не глядя взял карту.
— Сколько цифр в этом числе?
— Пятьсот двенадцать.
— Даже если мне удастся устранить глюк в моей системе, пройдёт немало времени, прежде чем я смогу это сделать.
— Почему?
— По двум причинам. Первая — практического характера. Демокрит — это название нашего прототипа — построен для факторизации чисел длиной ровно триста цифр — не больше, не меньше. Даже если мне удастся заставить его работать как следует, я не смогу обрабатывать числа другой длины — квантовые регистры должны быть точно настроены на конкретное количество цифр.
Шикамацу выглядела разочарованной.
— А вторая причина?
Кайл опят вскинул брови.
— Вторая причина, миз Шикамацу, в том, что я не преступник.
— Я… прошу прощения?
— Есть лишь одно практическое приложение для факторизации больших чисел, — сказал он, крутя в пальцах карточку памяти, — а именно — взлом криптографических схем. Я не знаю, к чьим данным вы пытаетесь получить доступ, но я не хакер. Найдите себе другого умненького мальчика.
— Это просто случайное число, — сказала Шикамацу.
— Ой, да бросьте! Если бы вы попросили меня факторизовать число, чей размер не попадает в диапазон, скажем, от пятисот до шестисот цифр, и если бы вы не пришли с уже готовым числом, я бы вам поверил. Но сейчас, чёрт возьми, совершенно очевидно, что вы пытаетесь взломать чей-то код.
Кайл хотел было отдать карточку назад, но теперь наверху оказалась другая её сторона. Он всмотрелся в неё и увидел наклейку с единственным словом, написанным на ней: «Ханекер».
— Ханекер! — воскликнул Кайл. — Не Джошуа Ханекер?
Шикамацу потянулась за карточкой.
— Кто? — спросила она с деланным непониманием, хотя выглядела явно встревожено.
Кайл сжал куру в кулак, пряча карточку.
— В какие игры вы здесь играете? — спросил он. — Какое это имеет отношение к Ханекеру?
Шикамацу опустила взгляд.
— Я не думала, что вам известно это имя.
— У моей жены был с ним роман до того, как мы встретились.
Миндалевидные глаза Шикамацу удивлённо распахнулись.
— Правда?
— Да, правда. А теперь скажите мне, что за ерунда здесь творится.
Шикамацу подумала.
— Я… э-э… сначала я должна проконсультироваться
— Сколько угодно. Вам нужен телефон?
Она достала телефон из своей модной сумочки.
— Нет.
Она поднялась, перешла на другой край помещения и начала тихим голосом разговаривать с кем-то, переключаясь между японским языком и ещё каким-то, напоминающим русский; можно было понять лишь некоторое слова, в том числе «Торонто», «Могилл», «Ханекер» и «квантовый». Несколько раз она вздрогнула; похоже, ей устраивали королевских размеров выволочку.
Через какое-то время она сложила телефон и вернула его в сумочку.
— Мои коллеги недовольны, — сказала она, — но нам нужна ваша помощь, и наши цели абсолютно законны.
— Вам придётся убедить меня в этом.
Она сжала губы и шумно выдохнула через нос.
— Вы знаете, как умер Джош Ханекер?
— Жена говорила, покончил с собой.
Шикамацу кивнула.
— У вас тут есть веб-терминал?
— Конечно.
— Вы позволите?
Кайл указал ей на устройство широким жестом руки.
Шикамацу уселась перед ним и заговорила в микрофон:
— «Торонто Стар», — произнесла она. Потом: — Поиск по архиву старых номеров. Слова в тексте статьи: «Ханекер», «Алгонкин». — Она продиктовала их по буквам.
— Поиск, — ответил терминал своим бесполым голосом. Потом: — Найдено.
Нашлось только одно упоминание. Статья появилась на экране монитора.
Шикамацу встала.
— Ознакомьтесь, — сказала она.
Кайл сел на стул, который она освободила. Статья была за 28 февраля 1994 года. Слова «Алгонкин» и «Ханекер» были подсвечены везде, где они встречались, соответственно красным и зелёным цветом. Он прочитал весь текст до конца, велев компьютеру медленно прокручивать его на экране:
Астроном покончил с собой
Джошуа Ханекер, 24, был вчера обнаружен мёртвым в расположении принадлежащего Канадскому Национальному Исследовательскому Совету радиотелескопа в Алгонкин-Парке, провинциальном парке в Северном Онтарио. Он совершил самоубийство путём поедания покрытого мышьяком яблока.
Ханекер, аспирант в Университете Торонто, находился в радиообсерватории в одиночестве в течение шести дней вследствие снежных заносов.
В Алгонкин-Парке он работал над проектом Программы поиска инопланетного разума (SETI), производя сканирование неба в поисках радиосообщений инопланетных цивилизаций. Поскольку Алгонкин-Парк находится вдали от городов, здесь гораздо меньше помех, и потому он идеально подходит для поиска слабых сигналов.
Тело Ханекера было найдено Дональдом Чонгом, 39, ещё одним радиоастрономом, который приехал в обсерваторию, чтобы сменить Ханекера.
— Это большая трагедия, — заявила спикер КНИС Эллисон Норткотт в Оттаве. — Джош был одним из наших самых многообещающих молодых учёных; также он был настоящим гуманистом и принимал активное участие в работе «Гринпис» и других организаций. Однако, судя по его посмертной записке, у него, по-видимому, были проблемы личного характера, связанные с его романтическими отношениями с другим мужчиной. Нам будет его очень не хватать.