Факторизация человечности
Шрифт:
Новая волна паники — куб даже не пошевелился. Поле структурной целостности, должно быть, запечатало её внутри.
Она сжала кулаки и снова ударила в куб…
… и он отскочил назад и запрыгал по покрытому ковром полу; грань с присоской теперь оказалась сверху.
Хизер ощутила, как смущённо улыбается, устыдившись собственной паники. По-видимому, это и правда хорошо, что конструкт оказался не звездолётом — иначе она бы оказалась в ситуации первого контакта с мокрыми штанами.
Она вылезла наружу, снова потянулась и дала себе немного успокоиться. А затем она снова залезла в конструкт
В этот раз она просто сидела, давая глазам привыкнуть к полутьме и вдыхая тёплый воздух.
Хизел вгляделась в фосфоресцирующий узор на панели перед собой, пытаясь найти в нём хоть какой-то смысл. Конечно, она никак не могла определить, правильно ли сориентирован конструкт. Возможно, она положила его набок или…
Или задом наперёд. Да, возможно, она сидит в нём задом наперёд. Внутри было слишком тесно, чтобы развернуться, не открывая дверь. Она убрала кубическую дверь, свесила ноги наружу, развернулась на пятой точке. Оказавшись лицом к короткому отрезку центрального ствола, она потянула за рукоятку присоски, чтобы поставить на место дверь — которая теперь оказалась с правой стороны от неё — на место.
Открыв дверь, она снова нарушила адаптацию зрения к полумраку, так что теперь стала ждать, пока глаза привыкнут снова.
И мало-помалу они привыкли.
Перед ней было два круга. Один сплошной, второй — разбитый на восемь коротких дуг.
Понимание пришло в одно мгновение. Сплошной круг означал состояние «включено», буквально символизируя замкнутую цепь. А круг с промежутками означал «выключено».
Она сделала глубокий вдох, затем начала поднимать левую руку.
— Альфа Центавра, я иду к тебе, — тихо сказала она и прижала ладонь к сплошному кругу.
18
Поначалу вроде бы ничего не происходило. Но вскоре Хизер почувствовала, как желудок куда-то проваливается, словно в опускающемся скоростном лифте. Через секунду у неё заложило уши.
Она ударила кулаком в кнопку «стоп»…
… и всё снова пришло в норму.
Хизер дождалась, пока восстановится дыхание. Пошевелила дверь, немного её приоткрыв.
Ладно: она может остановить процесс в любое время, и выйти тоже может в любое время.
И потому она решила попытаться ещё раз. Она закрыла глаза, собрала все свои внутренние силы, затем потянула за рукоятку, блокируя дверь, и вытянутым указательным пальцем коснулась центра области на передней панели, которую окружал сплошной круг.
Желудок снова куда-то провалился, а уши, не вполне отошедшие от прошлого раза, немного заболели.
А перед ней созвездия фосфоресцирующих квадратов принялись ползти, двигаться, перестраиваться, тогда как…
Тогда как построенный ею развёрнутый гиперкуб начал сворачиваться сам в себя, складываясь в направлении ана или ката, образуя в тессеракт с Хизер внутри.
Она чувствовала, как её скручивает, и хотя вокруг был лишь беспорядочный на вид узор квадратиков пьезоэлектрической краски, ей показалось, что их рисунок, видимый периферийным зрением левого глаза, был таким же,
И тем не менее, кроме несомненного ощущения быстрого движения в желудке, заложенных ушей и редких искр в глазах — которые, как она знала, также связаны со сменой атмосферного давления — она не испытывала никакого дискомфорта. Она видела, как её окружение складывается и гнётся, и видела, что она сама делает то же самое, но её кости скручивались, не ломаясь.
Свёртка продолжалась. Весь процесс занял не более нескольких секунд — если судить по сорвавшемуся с цепи метроному сердцебиения — но пока он происходил, само время, казалось, растягивается.
А потом всё внезапно замерло. Трансформация завершилась: она оказалась узником тессеракта.
Нет.
Она усилием воли постаралась успокоиться. Нет, она никакой не узник. На каждом этапе процесса она могла его прекратить и выйти наружу. Инопланетяне, кто бы они ни были, не стали бы прилагать такие усилия лишь для того, чтобы как-то ей навредить. Она гость, а не узник.
Но ей казалось, что должно быть что-то ещё кроме ощущения свёртывающегося пространства. Не могли же центавряне в течение десяти лет рассказывать человечеству, как построить необычные аттракцион для парка развлечений. Должно быть что-то ещё…
И оно было.
Внезапно тессеракт раскрылся, распавшись вдоль рёбер на отдельные панели. Это было похоже на ускоренное воспроизведение фильма, изображающего цветок, грациозно распускающийся в полной тишине.
Панели разлетелись каждая в своём направлении и пропали в бесконечности. Хизер обнаружила, что свободно парит в пространстве.
Но не в космосе.
По крайней мере, не в открытом космосе.
Хизер потянулась, распрямив руки и ноги. Вокруг был воздух, чтобы дышать, и многоцветный свет, позволяющий видеть.
Она взглянула на своё тело…
…и не увидела его.
Она ощущала его — проприоцепторное восприятие не было нарушено. Однако она потеряла свою материальную форму.
Что навело её на мысль о галлюцинации.
По ощущениям, воздух был не плотнее, чем обычно, но, тем не менее, она обнаружила, что может в нём плыть, загребая руками и брыкаясь ногами.
Внезапно в голову пришла мысль: если панели разлетелись, то они унесли с собой и кнопку «стоп». Она запаниковала. Чёрт, как она могла быть такой идиоткой?
Нет. Нет. Не бывает так, чтобы она каким-то образом покинула своё же тело. Это наверняка галлюцинация того или иного сорта — что означает, что она по-прежнему находится в развёрнутом конструкте, скрючившись в его ограниченном внутреннем пространстве.
И кнопка «стоп» по-прежнему должна быть прямо перед ней — на небольшом расстоянии, прямо по центру.
Она протянула руку вперёд.
Ничего.
Её пронзила новая волна паники. Кнопка должна быть здесь.