Шрифт:
Пролог
Скорая, оглашая округу воем сирены, мчалась по полупустым улицам небольшого городка. Прохожие, оглядываясь, гадали, что же произошло. Отравился кто, может приступ сердечный у бабушки или лихорадка у малыша.
«Рожает, поди, баба какая» — весело высказал свою мысль мужчина на остановке, женщины взглянули на него отчего-то осуждающе и отвернулись.
Какие же они бабы — дамы и не меньше.
Но между тем мужчина был прав.
Роды у Алевтины начались
Вроде и посуду только мыла, а по ногам как потекло. С испуга молоденькая женщина только и успела, что до домашнего телефона добраться и номер любимого набрать. Трубку он поднял и, надо отдать ему должное, примчался быстро.
Такая суматоха началась.
Скорая, фельдшера, тяжёлые вздохи мужчины и его причитания, что мальчики на таком сроке не выживают.
Фельдшер, женщина грубоватого вида, резко оборвала его на полуслове, заявив, что ещё неясно богатырь там или барышня. И, вообще, у неё ещё ни один младенец не умер. И нечего тут бабушкины байки припоминать. И на таком сроке выхаживают.
Мужчина недовольно скривился, чем вызвал дополнительное подозрение у женщины в белом халате. Странно ей было, чего это молодая и здоровая деваха и вдруг вот так раньше срока схватки ни с того ни с сего. Пролистав медицинскую карту, она не нашла там ничего угрожающего здоровью матери и дитя. Но она смолчала. Вроде мужчина к роженице и по-доброму. И руку вон гладит и шепчет ей там что-то успокаивающее и ободряющее.
Захлопнув карту, фельдшер скомандовала собираться в роддом.
И теперь машина на всех парах мчалась в другой конец города.
Громко постанывая, будущая мамочка корчилась на кушетке, крепко сжимая руку рыжеволосого мужчины.
— Не успели расписаться, — прошептала она между схватками, и смущённо взглянула на хмурую женщину врача. — Не по-божески как-то.
— Ничего, — мужчина тепло улыбнулся, — вот сынок родится, выпишемся из роддома и в ЗАГС. Никуда ты от меня не денешься.
— Всё равно неправильно как-то, — проворчала роженица. — Чего тянули?! Всё у тебя работа да командировки.
Фельдшер снова мельком взглянула на будущего отца. Плюгавенький какой-то. Повадки крысиные. Усики эти. Ни рожи, ни кожи. Да и разница в возрасте у них даже на глаз приличная.
«Женатик — мелькнула в её голове мысль. — Дурит девчонке голову. А ей ведь и двадцати нет. Эх, молодость. Наивняк. Пока мужиков насквозь видеть научится, ох, сколько раз обожжётся»
Молодая женщина громко застонала и фельдшер, отбросив тяжёлые мысли, занялась своей пациенткой.
Схватки стремительно учащались.
Женщина в длинном плотном белом халате тихо подгоняла водителя, понимая, что могут не довезти. Родов в её практике хватало с избытком, опыт был и не малый. И, несмотря на произнесённые ранее слова, она серьёзно боялась не справиться.
Но выхаживали и таких, и даже хуже случаи бывали.
Только бы довезти.
Алевтина снова громко застонала и принялась глубоко дышать, как учили её подруги с работы.
Вот, наконец, показались ворота городского роддома.
Снова суматоха. Громкий бас фельдшера.
Врачи, каталка, а будущая мать всё не могла отпустить руку своего любимого.
— Ты придёшь к нам? Навестишь? — шептала она взволновано.
— Ну конечно, что ты такое спрашиваешь. Вот тут под окнами стоять буду, новости ждать,
— ответил он, ласково поправляя её волосы. И столько нежности, любви в таком простом жесте.
Она улыбнулась и, наконец, отпустила его.
А дальше родильный зал, кресло, минуты боли и долгожданный крик новорождённого.
— Сынок? — тихо спросила женщина.
— Нет, мамочка, — акушерка широко улыбнулась, укладывая кроху на весы, — девочка. Срок-то такой малый, а ты глянь, крепкая.
Рядом с ней стояли два врача, прикатившие странную прозрачную капсулу. Алевтина испуганно таращилась на неё, а мужчины в халатах разводили руками.
— Вес-то какой? — не выдержал один из них.
— 2100 грамм — глухо ответила женщина.
Врачи снова зарылись в бумаги.
— Может, ошибка, — наконец, произнёс один из них, — на таком сроке и 1000 грамм не бывает.
— Конечно, ошибка, — подхватил второй. — Но всё равно на третий этаж их, будем наблюдать.
Мужчины вышли. В родовой стало просторнее. Алевтина плохо понимала, что происходит. Всё было словно в тумане.
— Ты смотри крикунья какая, — похвалила её крошку врач-акушер.
— Вес 2100, рост 47. Записали? — крикнула она кому-то третьему, невидимому.
— Дочь, — тихо шепнула Алевтина, — а нам все говорили — мальчик будет.
— Ну, мало ли, что кто сказал, крохи виднее кем родиться, — акушерка не скрывала своей радости. Женщина ведь проработала здесь не один десяток лет, как только услышала срок беременности — уже приготовилась к тому, что сегодняшний день будет омрачён слезами. Так и не научилась абстрагироваться от чужого горя. А, нет. Ошибка!
Ну, конечно же, и такое бывает. — А назовёте как, мамочка?
— Не знаю, — Алевтина не могла отойти от удивления, к дочери она была не готова. Но и ладно, женщина счастливо прикрыла глаза. Знала она одну тайну, никто там не ошибался, и срок был указан верный, просто её любимый самый настоящий волшебник, и доченька их такая же.
— Ты глянь, чубчик какой рыженький, — радостно причитали женщины. — Золотая у вас малышка, мамочка.
— Золотая, — она засмеялась. — А почему нет?! Вот Златой и будет.
— Злата, а по батюшке как?
— Андреевна.