Факультет рыболовной магии
Шрифт:
Поле щита разбито на четыре части. По количеству главенствующих отделений факультета. Верхнее правое поле, что вишневого цвета, означает мой любимый спиннинг, нижнее красное – цвет отделения нахлыста, нижнее зеленое – отделение зимней рыбалки, верхнее темно-красное – отделение поплавочной удочки. В центре герба – серебристый рыбодракон с растопыренным спинным плавником – как самая ценная, редкая и почетная добыча рыболовного мага. Не многие из известных мне уважаемых профессоров могут похвастать таким трофеем…
– Я сегодня видел картину, на которой Эразм Кшиштовицкий как раз тащит на спиннинг огромного
– Ха! На самом деле это, мягко говоря, художественный вымысел. Насколько я знаю, наш декан лавливал в своей жизни рыбодраконов, но только не такой рекордной величины. – Воль-Дер-Мар вновь наполнил свой бокал и продолжил: – Вы наверняка встречали в журналах гравюры, где рыболов держит на вы тянутых руках пойманную рыбу и только один ее глаз кажется больше головы самого рыболова. Можно себе представить, сколько такая рыбка должна весить и каким надо быть силачом, чтобы ее на вытянутых руках держать! Обычный эффект вытянутых рук!
– Значит, Кшиштовицкий…
Скажу вам, друзья мои, по секрету: наш декан любит слегка преувеличить свои рыбацкие подвиги. Впрочем, как и большинство рыболовов.
Неожиданно в дверь громко постучали, отчего гости вздрогнули, а Воль-Дер-Мар спокойно обернулся и, повысив голос, спросил:
– Кому угодно беспокоить меня?
– Благородный эльф Лукиин и его товарищи пришли к Воль-Дер-Мару, зная, что у него в гостях присутствует интересующий нас лекпин. Дело не терпит отлагательства.
Железяка и Тубуз, обеспокоенно переглянувшись, вскочили на ноги. Слегка осоловевший Пуслан приподнялся на локте и нахмурился. Воль-Дер-Мар же лишь подмигнул им и сделал жест рукой, что все в порядке.
– Заходите, благородные эльфы, и расскажите мне и моим друзьям о своем неотложном деле.
Дверь открылась, в комнату один за другим вошли семь или восемь эльфов. Они остановились посередине комнаты, образовав полукруг, в центре которого был самый старший из них – Лукиин. Лица эльфов были хмурыми, лицо Воль-Дер-Мара же, вставшего напротив их, наоборот, расплывалось в улыбке. Лукиин выдержал небольшую паузу и, обежав взглядом комнату, увидел, что, кроме хозяина, лекпинов и возвышавшегося за их спинами тролля, в ней больше никого нет, сказал:
– Благородным эльфам необходимо урегулировать важнейшую проблему, которая возникла по вине одного из представителей нашего народа. Вина его тяжела, и снять эту тяжесть может лишь пострадавший. – Лукиин сделал паузу. Видно было, что речь дается ему непросто. Гордо вскинув голову, он продолжил:
– Благородные эльфы очень надеются, что пострадавший проявит благородство и забудет нанесенное ему оскорбление. К сожалению, я лишь сегодня узнал о случившемся. Но мы знаем, что это щекотливое дело до сих пор не предано широкой огласке…
– В первую очередь, почтенный Лукиин, – прервал его Воль-Дер-Мар, – хотелось знать, о каком щекотливом деле идет речь?
– Вот, он все вам расскажет. – Эльф вытолкнул впереди себя потупившегося Мухоола.
– Я, ну, виноват, – еле слышно заговорил тот. – Меня… бес морской попутал… Я, ну, на отборах у Железяки рыбу утянул. Я никогда больше не стану… Прошу простить, вот!
Мухоол поднял голову и посмотрел в глаза Алефа. Лекпин вдруг ужасно покраснел, словно он сам совершил
– Что ж, инцидент исчерпан? – спросил Воль-Дер– Мар. – Ведь, насколько я понимаю, о нем никто, кроме непосредственных участников, и не знал? – Он посмотрел на Железяку.
– Да, я никому не говорил…
– Вот и замечательно! – воскликнул Воль-Дер-Мар.
– Лично я, – вновь взял голос Лукиин, – еще раз приношу глубокие извинения перед лекпином Железякой и выражаю надежду, что случившееся не станет препятствием для хороших взаимоотношений между вами и нашей многочисленной диаспорой!
Лукиин церемонно поклонился и отступил на два шага. Остальные эльфы тоже поклонились, и в ответ отвесили поклоны Воль-Дер-Мар, Железяка, Тубуз и, глядя на них, Пуслан. Затем вперед вышел худой голубоглазый эльф в вишневом плаще и, одарив всех улыбкой, сказал, обращаясь к Алефу:
– Эльфы благодарят молодого лекпина Железяку за проявленное им благородство и просят принять в дар этот инструмент, который бывает так необходим во многих рыболовных делах.
Он протянул на ладони предмет сантиметров десять в длину и сантиметра три в диаметре, с виду напоминавший обычный толстенький сучок, долгое время пролежавший в воде. Алеф хотел его взять, но тут эльф слегка зажал сучок, и из него вдруг выдвинулось тонкое стальное лезвие. Еще одно нажатие – и вместо лезвия появился длинный пинцет, еще одно – миниатюрные ножницы…
– Это называется Изымс, – сказал эльф, передавая инструмент лекпину. – В нем набор эльфийских инструментов на все случаи жизни. Береги.
– Спасибо, – только и сказал Железяка.
– Что ж, друзья, – вновь взял слово хозяин дома, – щекотливого дела больше нет, все улажено, поэтому предлагаю отметить это событие глотком славного вина!
Все подошли к заставленному бутылками столику; рюмки, бокалы и фужеры наполнились разноцветными напитками, все выпили, а Пуслан откусил очередной кусочек от своей кремниевой посудины…
– Дорогой Малач, ты вручил Железяке Изымс?
Прежде чем задать этот вопрос, Воль-Дер-Мар проводил голубоглазого эльфа в свой кабинет и плотно прикрыл дверь.
– И скажи, к чему вся эта пафосность? Взаимоотношения! Многочисленная диаспора… Ведь атмосфера и так напряжена дальше некуда! А если бы Железяка вдруг оказался совсем не таким простым парнем, а затаил бы на вашего Мухоола обиду и, вместо того чтобы помириться, плюнул бы ему в физиономию?
– Как много вопросов сразу, дорогой Воль! – Эльф сделал глоток пенящегося оранжевого вина и поставил высокий прозрачный фужер на самый край стола, так что сдвинься он еще на миллиметр – и полетел бы на пол. Потом посмотрел на часы, висящие на стене между двумя барометрами. Часы представляли собой широко открытую, ощетинившуюся острыми зубами и клыками рыбью пасть. Минутная стрелка отсутствовала, вместо этого через каждые шестьдесят секунд в пасти подсвечивался фосфорным цветом соответствующий зуб или клык. Часовой стрелкой служил вращающийся по циферблату удлиненный острый рыбий язык. Сейчас, судя по расположению языка и подсвеченному зубу, была где-то половина девятого вечера.