Fallout Equestria: Синяя молния
Шрифт:
Я много раз говорил отцу, что желал бы учиться большему, чтобы в городе прибавлялось книг в библиотеке, а не оружия в арсенале. Но он меня не слушал. Не хотел слушать. Как и мать… и другие родственники. Знаешь, — он поднял взгляд, — мне до сих пор кажется, что они мне втайне завидовали. Моему стремлению к чему-то новому, в то время как их всю жизнь окружало одно и то же и им этого было довольно. Так что было проще сказать им, что я люблю жеребцов, чем пытаться убедить в необходимости изменений.
— Погоди, так ты…
Космик в недоумении на него посмотрела.
—
И ты посмотри! — он указал копытом на книжный шкаф. — Здесь я получил доступ к новым знаниям, которого мне так не хватало. Библиотека Твайлайт Спаркл даёт просто неограниченные возможности к обучению, содержит столько сведений, спасённых после апокалипсиса, что и за всю жизнь в одиночку их постичь не удастся! И я в свободное время работаю над тем, чтобы распространять их по Пустоши в надежде заложить фундамент для нового, прекрасного мира!
Лайфблум печально вздохнул.
— К сожалению, процесс идёт слишком медленно. Многим это всё неинтересно. Большинство пони, как видно, везде одинаковы… Но я мог принести этот луч света хотя бы в родной посёлок… если бы получил хоть каплю поддержки. А с таким мэром, как мой отец, Республика никогда не добьётся процветания. Иногда я даже думаю по приколу — вот бы власть впервые за двадцать лет наконец-то взял Мёрки.
— Этого точно не будет, — покачала головой Космик. — Лайфблум… я тоже уже не та пацанка с карабином на заднице, что мечтала защищать город и хранить справедливость. Мне кажется, за последний месяц я изменилась сильнее, чем за всю предыдущую жизнь. И… я понимаю тебя, Лайфблум. Теперь понимаю.
Единорог, пялившийся до этого в стену, повернул голову и внимательно посмотрел на синюю земнопони.
— Ну… хорошо, — наконец сказал он. — Надеюсь, что ты расскажешь о том, как обстоят дела. О том уголке Пустоши сюда долетает совсем мало информации. И… прости, конечно, но у тебя очень странный отряд. Я думал, что там должен быть как минимум один пони из Республики. Например, Сноу Вижен. Как он, кстати? Помню, он был единственным, кто не относился с презрением к моим идеям. Пусть и не сильно поддерживал…
— Он мёртв, — ответила Космик. — И поверь, мне очень не хочется рассказывать эту часть истории. Однако, похоже, придётся.
— Вот как… — пробормотал Лайфблум, снова приобретя грустно-задумчивый вид.
Наступило неловкое молчание, нарушаемое лишь тихим гудением терминала.
Затем единорог кашлянул и махнул в сторону боковой двери:
— Ванная там. Сильно воду не трать, она дорогая. А мне, пожалуй, нужно ещё немного поработать.
Лайфблум слушал Космик очень внимательно. На той части, когда земнопони дошла до предательства Метал Доуна, он попросил её ненадолго остановиться и некоторое время молча сидел на кровати, зажмурив глаза и стиснул зубы. Затем немного пришёл в себя и попросил рассказывать
— Ну, вот как-то так мы и выбрались, — закончила Космик свою историю. Умолчала она лишь о том, что у Спайка и вправду были Элементы Гармонии. — В Республике я с тех пор не была, поэтому не знаю, что там сейчас происходит. Думаю, мэр Сильвер Стар уже с ума сошёл от волнения… или… — Она неожиданно всхлипнула. — Или объявил нас всех… мёртвыми…
И она разревелась, прикрыв глаза копытами.
Прошлое не хотело отпускать её. Снова.
Единорог ненадолго впал в ступор при виде плачущей кобылы, а потом, видимо, сделал то, что посчитал нужным, — чуть придвинулся к ней и осторожно погладил по голове.
И это стало последней каплей, окончательно прорвавшей плотину эмоций, которые Космик всё это время неосознанно сдерживала — даже когда плакала по убитым товарищам в Пустоши и на заброшенной ферме. Оба раза её чувства проявлялись не в полную силу.
Кобыла резко прижалась к Лайфблуму, уткнувшись мордочкой ему в грудь, и разрыдалась в голос.
— Я… мы… всё время… С тех пор как всё… и-и-изменилось… я… иду вперёд… а все, кто рядом со мной, страдают…
— Это не твоя вина, Космик, — ответил единорог, продолжая поглаживать её гриву. — Ты не могла предугадать всё. Напротив, ты даже из тяжелейших ситуаций выходила наилучшим образом. Просто… ни один пони не может влиять на обстоятельства. На это был способен, наверное, только Дискорд… Можно лишь вести себя в них — тем или иным образом.
— В том-то и дело, Лайфблум! — Космик ударила копытцами ему в грудь. — Я не могу сама ничего изменить! Какая-то чёрная полоса: что бы я ни делала — плохое настигает меня вновь и вновь! И ладно бы только меня — но ещё и всех, кто со мной оказался! И я не в состоянии сделать ничего, чтобы вырваться из этого порочного круга!..
— Знаешь ли, в своё время это не удалось даже Принцессам.
Космик не нашла, что возразить. И сразу как-то почти успокоилась — по крайней мере, всхлипывания стали реже и тише.
Лайфблум сидел рядом. И не отодвигался. Пожалуй, за всё время после ухода из Республики Космик впервые ощущала себя в безопасности. Под чьей-то чуткой защитой. И это приятное чувство грело сердце и наполняло душу спокойствием.
Однако раны всё ещё не затягивались. Тут бы не помогла и никакая «гидра»[1] — что уж говорить о мед-иксе и простых зельях.
— Лайфблум, — произнесла Космик, больше уже не плача. — А у тебя… был кто-то за все эти годы? Помнишь, в прошлый раз, когда я у тебя лечилась, то призналась, что заглядывалась на тебя… ну, до того, как ты покинул посёлок…
— Нет, — просто ответил единорог. — Здесь я ещё никому не отвечал взаимностью. По правде говоря, на это у меня никогда не оставалось времени. Я ушёл в работу и самообразование с головой, направляя все силы на то, чтобы помогать другим пони. Больше меня ни на что не хватало. А к чему ты спрашиваешь?
— Я так устала, Лайфблум, — вздохнула земнопони. — Устала быть сильной и вести всех за собой. Что, если я так делаю только хуже? Не такого я хотела, когда брала ответственность за свой первый отряд…