Fallout: Equestria

Kkat

Я положила его перед ним.

— Я... не знаю.

— Ну, я не могу ждать весь день! — сказал он, спешно подхватывая дневник. — Светает. В ясном сознании я пробуду недолго.

Вельвет Ремеди лежала рядом с детьми, мягко напевая им колыбельную. Большинство из них уже спало. После слов пожилого жеребца она прекратила петь, повернувшись к нему.

— Что вы имеете в виду?

Дедушка Рэттл смотрел на неё без следа позора, как будто он был слишком стар и изжит, чтобы быть смущённым своими словами.

—

Говорю тебе, мой рассудок не тот, что раньше. Меня Поцеловала Луна, так как я был достаточно стар, чтобы иметь Кьютимарку, но это не помогает, когда приходит рассвет.

— Поцеловала Луна? — спросила я, мои действия, очевидно, не убили моё любопытство.

Дедушка Рэттл внимательно посмотрел на меня.

— Именно. То есть, я думаю яснее и более проницательно ночью. Благословение Богини. Последние годы это перекрывает слабоумие в ночное время.

Старый жеребец левитировал гроссбух к Каламити.

— Ну, будешь читать или нет?

Цвета ржавчины пегас посмотрел на книгу, висевшую в воздухе перед ним. Затем помотал головой, отталкивая её. Книга вырвалась из левитационного поля Рэттла и с глухим стуком упала на землю.

— Мне эт не нужно, — сказал Каламити, проходя мимо дедули Рэттла в мою сторону, глядя на меня. — Ты не права, Лил'пип.

— Говорит пони, который стрелял в неё, потому что подумал, что она рейдер, — прошептала Вельвет Ремеди.

— Без разницы, что в книге, — продолжил он. — Ты потеряла контроль над собой.

— Я знаю, — сказала я тихо.

Каламити бросился на меня. Я напряглась, слишком поражённая, чтобы среагировать. Он схватил меня, сдавливая. Я пыталась сопротивляться, но он был больше, сильнее...

Он... обнимал меня?

— Уж я то знаю, что у тебя в сердце, Лил'пип, — напомнил мне Каламити, сжав ещё крепче. — Как знаю и то, что ты хорошая пони. Наверное, лучшая, из всех, кого я встречал. — По его лицу текли слёзы. — И если это сердечко кричит от боли, ярости и гнева, мне остаётся только поверить, что на то есть веская причина. А я слишком измучен, чтобы её увидеть.

* * *

Свежий утренний ветерок овевал Небесный Бандит. Шестеро детей, один молодой жеребец и деда Рэттл сопровождали нас, рассевшись порознь на скамьях пассажирского фургона. Это был второй раз лет за двести, когда он казался полным, хотя свободных мест было ещё предостаточно.

Не было ничего удивительного, что Вельвет Ремеди взяла жеребят с нами. Мы собирались перевезти их в Город Дружбы, где они были бы в безопасности. Без сомнений, в городе с таким названием им были бы рады. Я могла предложить горожанам водный талисман, если бы они начали упираться.

Теперь внимание Вельвет Ремеди было направлено на меня. Её рог засветился, когда она посмотрела мне в глаза.

— Может быть, мне нужно выписать тебе справку, чтобы ты наконец поняла, что у тебя травма головного мозга? — упрекнула

меня Вельвет. — Ты получила сотрясение всего шестнадцать часов назад, а то, чем ты занималась в течение всего этого времени, отдыхом никак не назовёшь.

— Полет до Кантерлота займёт как минимум три дня, — размышляла я. — Отдохну в пути. — Моя головная боль вернулась, однако не такая сильная, как прежде. Я была не в состоянии есть. Но мне и не хотелось вовсе. Я не была уверена, смогла бы я вообще когда-нибудь снова есть. Но я точно знала, что больше в жизни не положу мяса себе в рот.

Вельвет мягко ткнула меня носом.

— Ты не должна. Ты не должна винить себя, я имею в виду. Ты... ты не сделала ничего неправильного. — Она взяла мое лицо копытами и заставила меня посмотреть ей в глаза. — Я знаю тебя, Литлпип. Я вижу, как ты дробишь себя на части с тех пор, как это произошло. Возможно, даже прямо во время тех событий. Ты не монстр. Ты не злодей. Ты кобылка, которая любит пони и заботится о них, и которая, в конце концов, видела столько боли, что просто не смогла её вынести. Богини, если бы все мы были как ты.

— Вельвет? — Что-то в её голосе обеспокоило меня.

Она посмотрела вниз, опуская рог.

— Если здесь среди нас и есть монстр, то это я, Литлпип.

— Что? Нет, это...

— Вчера ты убила кучу пони, убивавших и евших других пони, — сказала она мягко и с нескрываемой скорбью в голосе. — Вчера я поставила жизнь своего домашнего питомца выше жизни пони.

Я быстро помотала головой. Теперь была моя очередь заставить её смотреть мне в глаза.

— Ты поставила жизнь любимого члена нашей группы, разумного и способного к чувствам существа, выше жизни пони, который стрелял в неё.

Вельвет Ремеди посмотрела на меня с влажными глазами, в которых была видна благодарность, но не сказала ни слова.

— Что это за пометки? — спросил СтилХувз у дедули Рэттла. Каламити мог пренебречь гроссбухом, но лидер Рейнджеров Эпплджек внимательно его изучал.

— Что ты сказал? — переспросил дедушка Рэттл. — Эй! Откуда у тя мой гроссбух?!

— Ты дал его мне, — ровно, терпеливо ответил СтилХувз.

— Оу. — Он огляделся. — Мы ведь покидаем Арбу, да? — Это был уже не первый раз, когда Рэттл выглядел удивлённым из-за перемены окружающей обстановки.

— Да, — сказал СтилХувз. — Теперь, если позволите, что это за пометки?

Дедушка Рэттл вгляделся в гроссбух.

— Эт — скоко раз я предупреждал пони, прежде чем остальные убивали их. Одна отметка каждый раз, когда я говорил им, что у меня есть дробовик.

— Понятно.

— В его глазах такие заметки являются попыткой помочь, — шепнула Ксенит, пододвинувшись ко мне. — Я подозреваю, что он не ожидал спасения вообще. Он готовился к защите.

Дедуля Рэттл повернулся, оценивающе глядя на СтилХувза.