Fallout: Equestria
Шрифт:
Я поморщилась, хотя понимала, что Сильвер Белл не хотела никого обидеть. Я могла только догадываться, насколько странной и отчуждённой для неё была Ксенит. Даже сейчас зебра была одета в свой стелс-плащ. Вероятно, большую часть времени, проведённого с кобылкой, Ксенит была невидима, чтобы не сталкиваться с городскими пони. Но всё равно эти слова ранили её.
Искоса смотря на малышку, Ксенит предложила:
— Вы не думали насчёт того, чтобы обучить её Стилю Падшего Цезаря? — Вдруг я осознала, что мне хочется больше узнать о своей полосатой подруге, о её воспитании, её бывшем племени, ведь её ответом неуловимому жеребёнку стало предложение отточить
Дитзи Ду покачала головой и вновь обняла Сильвер Белл своими крыльями.
Дозиметр в моей ПипНоге всё ещё щёлкал, но я не могла точно сказать, реагировал ли он так на Дитзи Ду или же на воду в луже под ней. Я подозревала, что пегаска всё ещё была радиоактивна, даже после сверхзвукового радиоактивного удара. Но уровень излучаемой ею радиации был неопасен для маленькой единорожки. Ничего такого, от чего Антирадин (буэээ!) не помог бы. А сейчас им просто нужно было побыть вместе.
Щёлканье участилось, когда Паерлайт уселась на мою голову. Не дожидаясь нашего приглашения, жар-феникс сама устроила для раненого гуля ванну в зелёно-золотом свете радиации.
— Не-а! — настаивала на своём Сильвер Белл. — Я буду художницей! Видите?
Лавандового цвета кобылка указала куда-то копытом. Я проследила за направлением её ноги, и мой взгляд упал на один из близстоящих домов-контейнеров, на котором было грубое, но красочное изображение Новой Эплузы.
Настоящая фреска.
Я прошлась взглядом по городу, разглядывая его впервые с момента моего последнего визита. Рисунок на контейнере был не единственным. Детские росписи были повсюду: на вагонах, бочках, машинах. Везде, где только народ Эплузы позволял Сильвер Белл творить. По рисункам можно было проследить то, как она учится рисовать. В свете закатного солнца её картины, и без того яркие, делали город, похоже, самым привлекательным местом на пустошах.
Свет искрился на поверхности заражённых луж. Солнце приятно грело мою шёрстку. Я чувствовала, как тёплые лучи притронулись к моей душе, солнечный свет прорвался через завесу потерь и страданий, которые копились всё это время. Свет солнца вновь зажёг надежду, и вся тьма прошлых дней казалась не столь значимой. Моё сердце сжалось от боли, жалея о том, что СтилХувза больше нет с нами. Я бы хотела, чтобы он увидел это.
Диковатого вида пони с шипастой гривой и кьютимаркой в форме черепа, пронзённого окровавленным клинком, проскакал мимо меня, держа дробовик в зубах.
Я проследила за тем, как он добежал до одной из упавших пегасок Анклава. Она пыталась встать, когда жеребец, вставая на дыбы, с размаху ударил ей по голове, бросая её обратно на землю.
— Лефать!
Забрало костюма пегаски было сломано, и я смогла разглядеть её пурпурные глаза, смотрящие с ужасом на пони. Жеребец приставил дробовик к крылу кобылы, продолжая придавливать копытом её голову и не забывая при этом поглядывать за смертельным хвостом.
Я услышала скрежет металла, когда ещё один пегас, облачённый в зловещие чёрные доспехи, выбрался из-под груды обломков, которая до этого была сараем. Что-то затмило солнечный свет надо мной, и, подняв голову, я увидела трёх пегасов, перелетевших через стену и зависших над городом. Вся Новая Эплуза стояла в молчаливом благоговении... Стар и млад повалил на улицу из своих домов, чтобы полюбоваться на небо, искупаться в живительных лучах солнечного света. Пегасы Анклава жили над облаками всю свою жизнь, всю жизнь они провели под ярким солнцем, и поэтому сейчас не обращали на него внимания. Всё, что
Бой ещё не окончился.
* * *
Бззззак! Бззззак!
Только я присела в дверном проёме "Абсолютно Всего", как лучи яркого света ударили в косяк, превращая входную дверь Дитзи Ду в кучу золы. Жар, пышущий от плавящейся двери, опалил мою шёрстку.
Снаружи царил хаос. Мы сражались при солнечном свете, и это казалось абсолютно неправильным. Постыдным. Маленькая пони у меня в голове волновалась, что горожане начнут ассоциировать что-то столь прекрасное, как солнечный свет, с отвратительными ужасами войны.
Я воспользовалась телекинезом, пытаясь пристроить наушник в своё ухо, одновременно отстреливаясь из Малого Макинтоша. Верный револьвер Эпплджек был единственным оружием, которое у меня оставалось. Я с сожалением вспомнила, что мои снайперская и зебринская винтовки до сих пор оставались запертыми в ящике где-то в Мэйнхэттене. Если, конечно, их ещё не стащили.
"...цели миссии прежние," — возник голос жеребца на военной частоте Анклава. Я была почти уверена, что он транслировался с одного из сбитых Хищников. Новая Эплуза была атакована десятками солдат Анклава, вместо ожидавшихся сотен, позволяя предполагать, что либо пегасы с тех Хишников были до сих пор заперты внутри, либо за городскими стенами развернулась борьба между силами самого Анклава. — "Мы здесь, чтобы избавить Эквестрию от этого гнезда терроризма. Будьте стойкими, солдаты! Во имя Совета! Во имя Анклава!"
Пегаска в чёрной броне бросилась за перевернутую дрезину. Одна из моих пуль разбрызгала лужу позади неё, другая обрела покой в деревянном каркасе дрезины. Пегаска, захлопав крыльями, взлетела, снова открывая огонь.
Грифон-телохранитель Дитзи Ду подхватил молниевую винтовку и скрылся наверху. Каламити был чуть дальше в магазине, вместе с Паерлайт охраняя Дитзи Ду, пока Сильвер Белл несла медикаменты. Я оглянулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как кобылка лавандового цвета опасно балансирует на нескольких коробках, пытаясь дотянуться до ключа, лежавшего на верхней полке. Я сумела поймать и малышку, и ключ, когда весь стеллаж обрушился вниз, рассыпая повсюду фотокамеры и плюшевых мишек.
Отвлекшись, я дала атакующей меня пегаске шанс, которым она не преминула воспользоваться. Я крякнула от боли, когда мне обожгло бок, но кантерлотская полицейская броня спасла меня от серьёзных повреждений.
КРЭК! Белая молния сверкнула из окна второго этажа надо мной. Пегаска свалилась с криком, её чёрная силовая броня дымилась. Возможно, она была ещё жива, но её броня, лишённая матрицы заклинаний, была слишком тяжела, чтобы двигаться в ней.
На расстоянии, я могла видеть тела жеребца, смахивавшего на рейдера, и фиолетовоглазой пегаски Анклава. Они упали рядом, обменявшись смертельными ударами. Её фиолетовые глаза смотрели безжизненно. Его тело было пронзено лезвием её хвоста.
— Тролли, а ну СЕЙЧАС ЖЕ внутрь! — раздалось откуда-то левее снаружи.
В панике я выскользнула за дверь. Слишком много смертей жеребят я видела. Я чувствовала вес бутылки с прахом в одной из седельных сумок. Я не могла допустить, чтобы что-нибудь случилось и с этим маленьким жеребёнком.