Fallout: Equestria
Шрифт:
Недостаточно было просто разрушить эту комнату. Всё это должно было буквально испариться.
* * *
Моя голова раскалывалась, мой мозг пытался проскрести себе путь из моего черепа. Что-то тёплое, влажное и липкое стекало из моих ушей и ноздрей. Мой перегруженный рог протестовал, казалось, что на вскрытие замка на последнем ошейнике я потратила больше усилий, чем на левитирование товарного вагона.
Ошейник щёлкнул, открываясь, и я в последний раз отключила передатчик, после чего сползла по стене. Мы были в том, что осталось от лаборатории доктора Глю. Мой взгляд задержался на единорогах.
Рациональная часть моего мозга (по крайней мере, та его часть, что не пыталась вытечь из моих ушей) говорила мне, что я спасла двадцать жизней. Из двадцати пяти. И что четыре пятых — не так уж и плохо.
Маленькая пони в моей голове плакала, скорбя о каждом из пяти пони, которых я не смогла спасти.
Мощный глухой раскат, из-за которого потолок над нами прогнулся, осыпаясь землёй и каменными глыбами, напомнил мне о том, что я пока ещё никого не спасла. Пока мы не выбрались отсюда, я лишь отсрочила их смерть.
Я вытерла глаза ПипНогой, окрасив её в красный. Мой взгляд сместился на поникшую фигуру Отэм Лифа, задержавшись на его нефритовой броне. Я отказалась перезагружать её, пока он не выполнит свою часть сделки. Я не хотела быть сожжённой звёздным оружием в ответ на протянутое копыто помощи.
Я подползла к нему, уделяя особое внимание звёздному бластеру.
— Отлично. Теперь бомба, и я освобожу тебя.
Демонтировать звёздное оружие и извлечь из него энергетическое ядро оказалось куда сложнее, чем я представляла. Это говорило мне о том, насколько опытной должна была быть Хомэйдж, чтобы делать подобное. Я чувствовала радостную боль в своём сердце, гордость за мою любимую смешивалась с горьким пониманием того, что я почти наверняка больше никогда снова не увижу её лицо.
Времени попросту не хватало. Его вообще никогда не хватало.
Самодельное взрывное устройство тихо загудело. Взрывчатка из ошейников окружала оранжевое сияние энергетического ядра звёздного бластера. Я установила таймер и левитировала бомбу вниз по лестнице, направляя её в комнату вознесения. Я помнила эту комнату достаточно хорошо, чтобы не глядя поместить взрывчатку прямо в чашу Красного Глаза.
Я дала нам десять минут. Удары наверху сотрясали комнату, но я не думала, что «Громовержец» сможет добраться до этого подземелья так быстро.
— Ну что ж, — произнёс полковник Отэм Лиф. — Перезагрузи меня, и давай убираться отсюда ко всем чертям.
Я повернулась к брату Каламити. Мяснику Пустоши. Освободить его... Вопрос был даже не в том, принесёт ли он ещё больше вреда, а в том, насколько больше. Сколько ещё пони я позволю ему уничтожить, отпуская его.
Я осознала, что должна сделать. Мой взгляд стал решительным и твёрдым. Я склонилась над ним, телекинетически поднимая забрало его шлема, чтобы видеть его глаза. Карие глаза Отэм Лифа. Такие же, как у Каламити, подумала я с болью в сердце. Но они были тёмно-красными, кровь сочилась из уголков этих глаз, заливая его шерсть и наполняя шлем.
— Ты должнен знать кое-что обо мне, — печально сказала я ему. — Я отнюдь не носитель Элемента Честности. Но я знаю её. И я люблю её.
Я
БАХ!
Отступив назад, я убрала оружие Эплджек в кобуру и левитировала двадцать спасённых пони прочь из комнаты.
Долгое время я думала о себе, как об отражении Красного Глаза (увиденном однажды в кривом зеркале Пинки Пай). Но я сравнивала себя не с тем пони. Я была не Красным Глазом.
Я была Эпснэком.
* * *
Все мои друзья уже ожидали меня на борту «Черепахи», когда я вбежала в неё, волоча на телекинетическом буксире двадцать бессознательных единорогов.
— Ну всё! — воскликнул Каламити. — Пора перенести это шоу на крылья!
Собор почти что сровняли с землей, лишь несколько бараков были более-менее целыми. «Громовержец» бомбил землю разноцветным шквалом энергии, буквально распыляя подуровень за подуровнем, пробиваясь до самого низа. Сам же Циклон был сильно потрёпан в бою, и сейчас дым клубами вырывался из множества пробоин в его корпусе. Грозовые облака «Громовержца» находились в нестабильном состоянии, судя по издаваемым ими звукам. Ни дракона, ни аликорнов видно не было, остальные же солдаты Красного Глаза, которым удалось пережить бойню, бежали в Вечнодикий лес, который, как я полагала, только и ждал момента, как бы их прикончить.
Каламити собрал всех в «Черепахе», как друзей, так и беглецов с «Громовержца», и перевёз их всех в укрытие, созданное одним из сбитых Хищников. По шинковке корпуса я предположила, что это судно на счету дракона. К счастью, на моей ПипНоге была метка «Черепахи», так что (после короткого приступа паники) я без проблем её нашла.
— Отэм Лиф? — спросил Каламити, как только я пришла, не успев даже перевести дыхание и вся мокрая от пота.
— Ему не удалось спастись, — ответила я, решив не конкретизировать. — Как и Красному Глазу.
Боль прокатилась по лицу Каламити.
— Оно, наверное, к лучшему, — сказал он, отворачиваясь к кабине небесного танка.
Моя голова раскалывалась с достаточной силой, чтобы составлять конкуренцию бомбардировке Циклона, но с каждым смачным взрывом боль становилась просто зубодробительной. Сейчас мне нужны были друзья, кровать и супер-пупер-мега зелье лечения.
Я открыла люк в грузовое отделение танка, и меня сразу же рывком затащили внутрь и прямо в объятия.
— Литлпип, где же ты пропадала? Я так за тебя переживала!
Я почувствовала облегчение и обняла Вельвет.
— Училась играть в "камень-ножницы-бумагу", — сказала я ей, и сразу же подумала о порождённой звёздами взрывчатке, которую я оставила в Соборе и которая могла взорваться в любую минуту, если уже не взорвалась. — Ставлю на камень.
Моё облегчение сменилось нарастающим беспокойством, когда я разглядела через её плечо и гриву спящего адского пса-альбиноса. Несмотря на то, что «Черепаха» была забита до предела, остальные пони старались держаться от него подальше и не трогать. Я надеялась, что альбинос был под заклинанием Вельвет и был совершенно неопасен. Мой взгляд скользнул вниз и остановился на блестящей кибернетической ноге, на месте которой ранее была лишь уродливая культя.