Fallout: Equestria
Шрифт:
Двое других охранников, один — бывший торговец, заняли позиции у двери. Я повернулась на столе, пригнувшись, и приготовилась прокрасться наружу между ними. Один из них закрыл дверь.
Ёб твою луну!
Я медленно повернулась. Дэдайс стоял и смотрел на сейф.
— Думаешь, она взяла? — спросил бывший торговец. Сердце мое упало в желудок.
—
Он повернулся к охране.
— Лучше подготовить остальных. Войска Красного Глаза нападут на Разбитое Копыто послезавтра на рассвете. Мы хотим убедиться, что не будет никаких проблем. Настало время лично встретиться с большой шишкой.
Голова закружилась. Дэдайс заключает сделки с работорговцами? Он собирался позволить войскам Красного Глаза прийти и забрать пони, которых он, как предполагалось, должен был защищать? Практически копия предательства Коггей Гауды, но в гораздо большем масштабе.
Дэдайс шагнул за стол и ударил по нему копытами, заставив меня поднять мое, избегая касания. Пот выступил у меня на лбу, пока я бесшумно балансировала.
Дэдайс наклонился взять в зубы экземпляр Применения Самоцветов. С ужасом я поняла, что стою на нём. Я едва успела убрать заднюю ногу. Теперь балансировать стало намного сложнее. Всё тело ныло от недостатка сна. Я лихорадочно искала, куда поставить копыто, прежде чем упасть.
Дверь распахнулась. Я рухнула на пол с глухим стуком, когда ворвалась пара земных пони. Дэдайс отпрыгнул, поражённый, уронив книгу.
— Сэр, простите что прерываю, но у нас нарушитель!
Дэдайс уставился на двух пони.
— Девчонка-единорог, где-то такого роста? — спросил он спокойно, подняв копыто.
— Нет, сэр. Этот — пегас!
Твою луну!
ПипБак просигналил, что заклинание невидимости готово рассеяться. У меня не было выбора. Я встала, пошатнувшись, и прошла мимо пони, едва протиснувшись между ними. Потом выскочила в открытую дверь.
* * *
Я прискакала к месту встречи так быстро, как позволили уставшие ноги. Каламити ждал меня, укрывшись матрасом.
— Это больше не нужно. Они заметили тебя. Гроссбух у меня. Уходим!
Через мгновение мы были в воздухе. Я видела, насколько Каламити устал; мы продолжали терять высоту. Я вздрогнула от мысли о том, какую нагрузку испытывало его заживающее крыло.
— Мы вернёмся к Гауде и поспим. Плевать на всё, нам нужно выспаться! — Он не жаловался, но я знала, что крыло убивает его.
Я включила
"Чёрт возьми. Они знают, что я здесь. Я так резко проснулась из-за кошмара, что лягнула мусорную корзину, и они услышали. Скоро они проломят дверь."
Я услышала, как один пони с другой стороны двери ванной выкрикивал крайне нечестивые обещания.
"Мне больше не надо гадать, что они бы со мной сделали. Они хотят, чтобы я знала. Но я не позволю им этого.
Подумать только, этот поганый пистолет поможет мне спастись. Разбила зеркало рукояткой. Это будет больно... но если сделать быстро... больно будет недолго."
Осталась последняя запись.
Узловая станция Р-7 показалась из темноты. Измученный Каламити совершил немного грубую посадку. Сразу же на нас со всех сторон направили светящиеся энергопушки. Гауда сделала шаг вперёд.
— Добро пожаловать обратно. Я уже начала беспокоиться за вас двоих. — Она посмотрела на нас. — Достали гроссбух?
Я кивнула.
— Да. Но, прежде чем отдать его тебе, я хочу сама в него заглянуть. И тебе стоит кое-что знать.
Гауда подняла бровь.
— М? — оценивающе спросила она.
— Дэдайс знает. Он практически позволил мне украсть гроссбух. Я слышала, как он сказал что-то вроде "грифина сама себя поджарит".
Гауда уселась напротив меня. Наконец, сказала:
— Я впечатлена. Ты не обязана была говорить мне это. — Затем, сощурив глаза, — Так почему же? Зачем тебе оно?
Я качалась на своих копытах.
— Есть кое-что ещё. Но я скажу тебе об этом только после того, как я и мои друзья немного поспим. Здесь. Под твоей защитой.
Клюв Гауды расплылся в улыбке, искривив шрам с одной стороны.
— Ладно. Можешь на это рассчитывать. — А потом многозначительно добавила: — Но пока вы спите, мне нужен гроссбух.
Я кивнула.
— То, что мне нужно, не займёт много времени.
Гауда повела нас обратно к одному из вагонов. Когда я ступила во внутрь, сразу почувствовала прилив облегчения, увидев Вельвет Ремеди, свернувшуюся калачиком на кровати из слегка заплесневелого сена. Она тихо говорила с другой пони, ноги которой были забинтованы нашими драгоценными остатками бинтов. Я задалась вопросом, остались ли у нас медикаменты вообще?