Fallout: Equestria
Шрифт:
На какой-то момент шквал взрывов прекратился, и время продолжило свой ход. У меня перед глазами до сих пор стояли образы существ, их разрывающиеся тела были выжжены в моём взоре. В ушах до сих пор стоял отдалённый тошнотворный писк. Теперь источник этой мощной атаки предстал моим глазам. И я такую штуку уже видела раньше. Это был оживший постер из вербовочного пункта. Пони, с головы до хвоста облачённый в серую стальную броню. Могучий пережиток войны, "Стальной Рейнджер". Яркий фонарь на его лбу подсветил цель, и огромная пушка на правом боку чудовищного боевого седла снова открыла огонь.
Но последняя псевдо-богиня, пока жестоко убивали
Гранатомёт Стально Рейнджера снова остановился. И с левой стороны его боевого седла появилась большая коробка, из которой в направлении существа вылетели две ракеты, оставляя за собой дымный след.
Псевдо-богиня просто опустила голову, и её рог на мгновение осветился. В это самое мгновение обе ракеты полностью изменили курс. Стальной Рейнджер попытался сделать шаг назад, но не успел. Ракеты врезались прямо в нашего потенциального спасителя, взрывом отбросив его тяжёлое тело обратно вниз по склону. Несколько мин в траве заставили его полетать, пока его неподвижное и, казалось бы, безжизненное тело не остановилось рядом с хижиной ниже.
Вес Вельвет навалился на меня. Мы ждали, когда Стальной Рейнджер поднимется, и весь мир, казалось, ждал вместе с нами. Когда после долгих мгновений он всё ещё не пошевелился, псевдо-богиня шагнула вперёд по отношению к нему. Я слышала её смех, хоть мои уши всё ещё ничего не слышали кроме ужасного звона. В глубине моего сознания я поняла, что была права насчёт телепатии у псевдо-богинь.
— Узрите, как пал так называемый "Могучий Охотник на Аликорнов"! — промурлыкал в моей голове величественный и жестокий голос псевдо-богини. — Богиня будет очень довольна.
Две пули ударились о щит псевдо-богини, вызвав лишь пару искр из него. Хромой и окровавленный после бури огня и осколков Каламити шагнул вперёд. Я видела, как его рот двигается. Несомненно, он говорил что-то ехидное и остроумное.
Псевдо-богиня (или аликорн, как она сама себя назвала) обернулась и насмешливо фыркнула.
Каламити ещё раз выстрелил, вызвав не больший эффект, чем в прошлый раз.
Я потянула задними ногами, пытаясь сказать Вельвет Ремеди, чтобы она слезла с меня, но она не послушалась. Её тело представляло собой тёплый, неподвижный груз. Я осознала, что её заклинание щита прекратило действовать, и меня охватила паника. Стащив её с себя, я поднялась и обнаружила, что моя прекрасная спутница была без сознания, а её шёрстка была изодрана шрапнелью и сильно кровоточила. Мой рог засветился, я открыла одну из её коробок с медикаментами и стала вытаскивать все припасы, что у нас оставались. Моё сердце вскричало от отчаяния при виде того, как мало их было. Возможно, я тоже вскрикнула, но не услышала этого.
Я распахнула другую, надеясь на большее, но всё, что осталось во второй медицинской коробке — это её платье, бутылка с Баком и...
...Праздничные Минталки!
Голос в моей голове кричал. Вельвет Ремеди расчитывала на меня, она умрёт, если я не смогу ей помочь. Мне нужно быть умнее прямо сейчас! Я должна быть лучше прямо сейчас! Мне необходимы эти Минталки!
Маленький шар памяти выкатился и упал в траву,
Мир стал выглядеть гораздо ярче, чётче и яснее. Я ощущала каждую дождевую каплю, упавшую на меня. Каждую болячку, каждую кровоточащую рану на моём теле. Мой разум помчался по цепочкам мыслей.
Всё вокруг нас снова озарилось ослепительной вспышкой, на этот раз наполнив воздух удушливым смрадом озона — аликорн призвала из грозовых облаков молнию и сбила ею Каламити. Я повернулась, вскрикивая, но не испустила ни звука. Или испустила, но не услышала.
Каламити бился в конвульсиях на земле. Он не был мёртв, даже не потерял сознания, но совершенно не в состоянии продолжать бой. Судя по её виду, аликорну было всё равно. На её лице отобразилась злобная, холодная улыбка, а вокруг головы загорелись частицы розовато-фиолетового света, увеличиваясь в размерах и принимая форму магических стрел.
Я попыталась подняться на ноги, но они отказывались слушаться. На меня накатила волна валящей тошноты. Я знала, что тоже страдала от потери крови, а звон в ушах лишал меня чувства равновесия. Но я также знала, что жизни Каламити и Вельвет висели на волоске. Я тоже могла умереть, но умерла бы, спасая их.
И только из-за Минталок я знала, как и что я должна была сделать.
Мой телекинез всё ещё подчинялся мне, даже когда тело уже нет. Нацелив на аликорна снайперскую винтовку, я левитировала шар памяти к ней, так, чтобы он подлетел сбоку. Я чувствовала угрызения совести, рискуя тем, что настолько дорого Вельвет.
Псевдо-богиня повернулась, уловив движение уголком глаза. Она отреагировала, прежде чем узнала объект. Подумав, что это наверняка граната, она сосредоточила на шарике свою магию, планируя швырнуть его назад в меня.
Шар памяти слабо осветился, когда псевдо-богиня сфокусировала на нём свою магию. Её глаза расширились, щит испарился. Аликорн затерялась внутри чужой памяти.
Отдавшись во власть З.П.С., я прицелилась в голову и нажала на спуск.
* * *
— Нет! — сказала жёстко Вельвет Ремеди, её голос звучал как будто издалека из-за жужжания в ушах. Она левитировала банку Праздничных Минталок от меня, прежде чем я успела взять ещё одну. Я бы использовала уже две — одну перед тем, как убить аликорна, вторую чтобы предотвратить ужасную депрессию, что, я знала, нахлынет, когда действие первой окончится.
— Но...! — Я попыталась придумать что-то, на что Вельвет Ремеди купилась бы. Сейчас я была поразительна; могла убедить кого угодно в чём угодно. — Хотя бы позволь мне их носить с собой. Вдруг пригодятся.
И при всём этом я почему-то не могла уговорить самую прекрасную кобылу в пустошах разрешить мне оставить у себя жестянку с лекарствами.
Я дала Вельвет Ремеди последнее лечебное зелье. Казалось, волшебный напиток залечивал её раны ужасно медленно. Теперь в её распоряжении на меня с Каламити остались лишь целебные бинты. Нам катастрофически не хватало припасов. Она всё ещё была слаба от потери крови и стояла с трудом. Для лечения ноги Каламити требовалась медицинская шина; Вельвет Ремеди не хотела рисковать, залечивая её заклинанием, до того как нога встала на место. Более того, он нуждался в длительном постельном режиме, чтобы оправиться после удара молнией.