Фальшь
Шрифт:
— Прости?
— Ты слышала меня. — Она подошла на расстояние в фут от меня и положила свои руки по обе стороны от моего лица. Это был чрезвычайно интимный жест для кого угодно. Для Натальи такое было прямо-таки странно. — Послушай меня. Ты веришь в себя и только себе. Ты доверяешь только себе и никому больше. Или ты будешь мертва, прежде чем ты это осознаешь.
— Мертва, — вторила я.
Это казалось преувеличением.
— Да, — ответила она. — Мертва.
Она отступила назад, одёрнув свои руки от моего лица.
— Теперь
Я кивнула, пытаясь стряхнуть беспокойство, очистить свою голову.
— Да. Да. Я готова.
— Хорошо. — И затем она развернулась.
Спустя несколько часов, физически я ощущала себя немного лучше. Я сумела отразить множество атак Натальи, и даже смогла самостоятельно нанести несколько хороших ударов кулаком. Но я была истощена. И всё еще выбита из колеи её словами.
Ближе к концу нашего занятия, я атаковала справа, но Наталья нанесла мне удар слева в бок, и я согнулась пополам. Она дала мне только десять секунд прежде, чем поднять меня за воротник рубашки. Она толкнула меня в стену, и занесла колено для бокового удара.
Я скрестила свои руки в последнюю секунду, используя их как щит. Когда она заново уравновесилась. Я толкнула вверх руками сквозь её руки, заставляя её ослабить свой захват, предоставив мне возможность. Я замкнула свои за её шеей и толкнула её вниз, одновременно подняв колено.
Воздух вырвался из её легких, когда я ударила её в грудь.
Когда я отпустила ее, она упала на пол, задыхаясь.
Кто-то зааплодировал у дверного проема.
Это был Коннор.
Наталья поднялась на ноги и сердито посмотрела на своего брата.
— Прекращай аплодировать, словно она чертова Девочка-Чудо. Ты льстишь её самомнению. Коннор перестал хлопать, но улыбка всё еще оставалась на его лице.
Так как всё, что бы я ни сказала или сделала, может быть однозначно оценено по количеству синяков, которые Наталья оставит на мне завтра, я ничего не сказала и не сделала. Несмотря на то, что я всё это время хотела заулыбаться вместе с Коннором.
Наталья нахмурилась сильнее, если это вообще было возможно, и плечом ударила Коннора, стремительно покидая зал.
Коннор рассмеялся, и я представила, как закипает кровь Натальи, учитывая что мы слышали звук её разъяренных шагов до самого лифта.
— Завтра она меня побьет, ты же знаешь, — сказала я.
Коннор подошел ближе и передал мне чистое полотенце.
— Нет, не побьёт.
Я нахмурилась.
— Тогда ты не слишком хорошо знаешь свою сестру.
Он позволил мне несколько мгновения остыть, прежде чем объяснить цель своего визита.
— У меня для тебя сюрприз. Поднимайся к себе в комнату и приведи себя в порядок. Я зайду за тобой чуть позже.
— Ещё сюрприз? — Спросила я.
Он облизнул свои губы, привлекая моё внимание к ним, и у меня возникла мимолетная мысль о том, каков был бы поцелуй
Проклятье.
— Спасибо тебе за… ты знаешь, — сказала я, как только взяла контроль над собой. Он кивнул, четко понимая, что я говорила о мобильном телефоне.
— Так, что это за сюрприз? — Спросила я.
— Хороший.
— Хорошо — понятие субъективное.
Он сделал еще один шаг, церемонно нарушая персональное-бурлящее пространство.
— Мы прогуляемся, ты и я.
— Куда?
Он снова улыбнулся.
— Увидишь.
Я пробыла достаточно долго в душе, надеясь, что Коннор не покажется в течение нескольких часов, чтобы я могла ещё и вздремнуть. К сожалению, когда я вышла из ванной, завернувшись только в полотенце, он уже сидел на моем диване.
— Какого черта? — Спросила я, инстинктивно закрываясь рукой, несмотря на то, полотенце делало свою работу.
— Я сказал тебе, что я приду за тобой, — произнес он, как ни в чем не бывало. — И вот я здесь. Я практически готов был войти туда и вытащить тебя из душа. Ты была там целую вечность.
Тогда как он был в хорошем настроении, когда я покинула его час назад, теперь же он казался вспыльчивым и нетерпеливым.
— Извини. — Я затянула полотенце вокруг себя. Глаза Коннора не покинули моего лица, и я обнаружила, что меня это раздражает.
— Одевайся, — сказал он. — И побыстрее.
В ванной комнате я обтерлась насухо и оделась в рекордно-короткий срок, и собрала волосы вверху, в свободный пучок. Не безупречно, но сойдёт.
Когда я вернулась в спальню, Коннор стоял у стеклянной стены, пристально вглядываясь в озеро Мичиган за ним. Сегодня вода была черная, словно смерть, небо было тяжелым и серым.
Я подошла к окну, встав рядом с ним, но он не отвел взгляд.
— Наша мать утонула в озере Мичиган, — сказал он тихо.
Его признание полностью застигло меня врасплох, и я сказала не подумав:
— Ох. — Затем. — Мне жаль.
Но Коннор просто покачал головой.
— Она была ужасной женщиной. Соболезнований не надо.
Он повернулся ко мне, его глаза были цвета зеленоватой морской пены в зимнем свете, льющемся через окно. В его облике не было никакой жалости. Вовсе никаких эмоций. И я осознала, это то, каким он был на самом деле. Очаровательный, изысканный, уравновешенный Коннор — это была маска.
Его душило что-то из его прошлого до тех пор, пока он полностью перестал что-либо чувствовать.
Иногда я беспокоилась, что я стану такой же. Может быть уже стала.
— Сколько тебе было лет? — Спросила я.
— Восемнадцать.
— Как давно это было?
Маска снова вернулась на лицо, и он склонил голову в усмешке.
— Если бы я сказал тебе, ты бы узнала сколько мне лет, а если ты узнаешь сколько мне лет, я потеряю часть тайны между нами.
Я покачала головой.