Фальшивые лабиринты, или Иллюзия отражений
Шрифт:
Хан щелкнул пальцами в направлении меня:
— Наденьте на него халат! Я жалую ему! За эти слова: «Конь — для праздника!»
Он повернулся к сидящему сбоку от подушечного трона человеку со свитком и пером в руках — я его как-то сразу и не заметил, настолько тот невзрачно выглядел. Да и был ли он раньше? — и сказал:
— Ты записал?
Человечек склонился в поклоне. Поклон сидя — это выглядело очень оригинально.
— Завтра я прикажу выбить эти слова золотыми буквами на большом камне возле ристалища. Конь — для праздника! —
— Ваше сия... о светлейший! — поправился я, запутавшись в степенях сравнения этой ходячей люстры. — Как же насчет лошадей? Слава о ваших конях идет по всему миру...
Он вздохнул.
— Это так. И хотя мне очень жаль с ними расставаться, я вам подарю по коню. Но сначала, — он поднял кверху указательный палец, видимо, ему в голову пришла новая гениальная идея, — я познакомлю вас со своей дочерью!
«Не надо!» — чуть ли не закричал я, но вовремя сдержался и лишь впился руками в ковер, прорывая его ногтями. Знаем мы ваших дочерей! С вашими гаремами у вас их триста шестьдесят пять штук, а для високосного года отыщется еще одна. И все они на одно лицо, и лицо это — Викино!
Но сдержался, повторю, ибо мой отказ мог быть воспринят явно превратно.
Хан три раза хлопнул в ладоши...
Ну почему используется такой примитивный механизм кодировок? Один Раз, два раза, три раза... Ну хлопал бы, к примеру, по азбуке Морзе: один длинный хлопок — два коротких... Больше сигналов можно передать. Или я не различаю нюансов, а он именно так и хлопает?
Хан три раза хлопнул в ладоши — и в комнату вошла девушка в парандже.
«Ну, слава Богу! — пронеслось у меня в голове. — Паранджу-то снимать она перед чужими не станет. Так что я свободен хотя бы от радости лицезреть еще раз надоевшее Викино лицо. А голос... буду слушать в сторону».
В противном случае я мог бы и пожалеть, что не откликнулся на приглашение лягушки из болота. Обложила со всех сторон, не мытьем, так...
Девушка поклонилась — сначала отцу, потом нам, гостям.
— Гюльчатай, — обратился к ней Кубалай-хан дрогнувшим голосом, -открой личико!
Ну, точно, снова какое-то смешение программ! Это ведь явная компиляция из «Белого солнца пустыни» — я знаю, что у Вики есть этот видеодиск. Или она специально издевается? Считает, что мне деваться некуда? Ишь, имя сменила! А лицо, лицо-то опять Викино будет!
— Перед такими почетными гостями, — продолжал хан, — я полагаю, можно...
«Нет!»— снова чуть не закричал я. Наверное, следовало закричать. Но было поздно.
Девушка откинула паранджу.
Я непроизвольно зажмурился, не успев толком рассмотреть ее лица — как защитная реакция на неприятное воздействие, — но совсем не смотреть было нельзя. И я, заранее прикусив губу — чтобы не поморщиться, — заставил себя посмотреть на дочь Кубалай-хана, сначала чуть приподняв веки.
И... широко распахнул глаза и раскрыл рот!
Девушка не была Викой!
Настоящая восточная красавица —
Да что же это творится-то?! А-а-а... еще одно испытание... Видно, Вика решила пойти по другому пути — пути соблазнов. А вот возьму — и соглашусь... Но — не сейчас. Тем более что Кубалай-хан пока ничего и не предлагает.
Не на меня одного повлияла ее красота. Сэр Жеральд крякнул и вцепился в усы, накручивая их, словно ручку патефона, Юнис открыл глаза еще пошире моего, так что я немного позавидовал его возможностям.
Хан, судя по всему, был обрадован нашей реакций. Он откинулся на подушки и довольно заулыбался.
— Как добрались? — спросила Гюльчатай, обволакивая нас бархатистым голосом.
— Добрались отлично, а вот обратная дорога, я вижу, будет очень трудной, — сэр Жеральд счел, что усы его приобрели достаточно бравый вид и можно высказаться.
— Почему же? — удивилась дочь хана.
— Блеск твоих глаз будет мешать видеть дорогу, — провозгласил сэр Жеральд, — а твои косы — тянуть назад.
— Так оставайтесь! — предложила девушка. — Отец, тебе ведь нужны отважные витязи? — повернулась она к нему.
— Конечно! — хан снова сорвался с места. — Мне очень нужны отважные витязи! Я просто задыхаюсь без отважных витязей!
Я, наконец, совладал с собой и постарался придумать ответ, достойный настоящих рыцарей.
— У тебя замечательная дочь, Кубалай-хан, — сказал я дрогнувшим голосом, — и мы очень благодарны тебе за гостеприимство и за честь, которую тынам оказал... и мы обязательно вернемся к тебе... как только выполним то, что должны: победить дракона и освободить принцессу. Иначе какие же мы будем отважные витязи?
— А, так вы дракона должны победить? — удивился хан. — А я думал — вернуть ему коготь... (Хм, да он все помнит!) А как же... а как же испытания верблюдов?
— Это специальные верблюды, они дрессированы против драконов, — твердо пояснил я, вступив на зыбкую почву догадок и предположений. — Они заплевывают дракону глаза и тушат его огненное дыхание.
— Ты смотри! — поразился Кубалай-хан. — Не забудьте захватить их, когда снова вернетесь сюда. Я укомплектую ими нашу пожарную команду. Да, а для чего вам тогда кони? — вспомнил он, видимо, решив сэкономить.
— Для участия в турнире, — поклонился я. — В столичном граде намечается очередной рыцарский турнир, а по правилам в нем нельзя участвовать верблюдам. Вот почему мы и просим у тебя коней. Тем более что мы их вроде бы заслужили...
— Ага, ага... — начал соображать хан и я подумал, что если его умственные способности передались дочери, то...
— В столице мы всем расскажем, что победили благодаря твоим коням, о светлейший!
— Да о них и так неплохая слава идет, — поморщился хан. — Дополнительная реклама никогда не помешает.