Фальсификации истории Великой Отечественной войны

Бобринёв Константин

Г. Гудериан в своих мемуарах также поддерживает общие стереотипы о войне на Восточном фронте, про помешавшие Вермахту распутицу и лютые морозы, про невозможность Генерального штаба противостоять Гитлеру.

«В тот день прорыв русских на участке фронта 2-й армии, начавшийся 13 декабря, углубился через Ливны в направлении Орла; в результате 45-я пехотная дивизия попала в окружение и частью была уничтожена. Передвижения затрудняла повсеместная гололедица. От обморожений мы теряли солдат больше чем от рук неприятеля»⁴⁵. И вот так зачастую описываются события конца 1941 г. Вроде бы Гудериан пишет об успехах Красной Армии, и в то же время постоянно ссылается на мороз, как будто у советской армии не было схожих проблем, а русские не испытывали чувства холода. Хотя к зиме мы действительно были подготовлены лучше немцев (в первую очередь в наличии зимнего обмундирования), это ни в коей мере не означает, что мы не испытывали

тех же проблем. Двигатели советских танков, как немецких, также неохотно заводились на морозе и только после усилий и различных ухищрений танкистов.

Гудериан, конечно верно не раз описывает пагубное влияния Гитлера на командование армии, и в частности на ОКХ. Тем не менее, объяснить поражение Германии одним лишь верховным руководителем обманчиво, проблема гораздо сложнее и глубже. Видно немецкому генералу, одному из, если не главному, родоначальнику танковых войск Третьего Рейха, трудно было признать, что «русские» оказались лучше, многократно сильнее, чем кто-либо предполагал. Это и стало «ахиллесовой пятой» противника.

К историкам, придерживающихся всех вышеописанных позиций относится Х. Болдуин, который к числу наиболее существенных факторов, приведших к срыву плана уничтожения Советской Армии, относит не героическое сопротивление советских воинов, которое, по его мнению, никогда не было сильным, а огромные расстояния, многочисленные реки, неблагоприятные для гитлеровцев климат и окружающую среду⁴⁶.

Английские историки Л. Купер, А. Ситон и американский историк А. Терни посвятили свои работы битве за советскую столицу, воспроизводя при этом тенденциозные оценки, присущие работам гитлеровских генералов и офицеров. Историки стремились показать, что главным препятствием на пути гитлеровцев к Москве стала не Красная Армия, а плохая погода, распутица, а затем и сорокоградусные морозы, остановившие поздней осенью 1941 г. вермахт на ближних подступах к столице СССР. «Бездонная грязь на дорогах стала важнейшим препятствием для дальнейшего продвижения немецко-фашистских войск», писал Купер⁴⁷. Этим кстати «грешил» и Фуллер «С полным основанием можно считать, что не сопротивление русских, как бы велико оно ни было, и не влияние погоды на действия германской авиации, а грязь, в которой застрял германский транспорт за линией фронта, спасла Москву»⁴⁸.

Э. Зимке в своем исследовании «От Сталинграда до Берлина» объясняет победу под Сталинградом ошибками немецкого генералитета, а не серьезно возросшим, относительно 1941 года, мастерством командиров всех уровней Красной Армии⁴⁹.

Немецкий военный историк Б. Вегнер, американский историк У. Керр, как и многие генералы Вермахта, винят в поражении под Сталинградом Гитлера, что вместо того, чтобы двинуть на Сталинград все силы двух групп армий «А» и «Б», которые вели наступление на южном крыле советско-германского фронта, 23 июля 1942 г. в директиве № 45 он приказал группе армий «Б», находившейся тогда в 120 км от Сталинграда, захватить этот город, а группе армий «А», захватившей в тот день Ростов-на-Дону, продолжить наступление на кавказском направлении. В этом они видят нарушение принципа массирования сил на главном направлении удара, их распыление на двух расходящихся направлениях, что подорвало наступательные возможности войск вермахта, сделало их чувствительными к контрударам противника и т. д. Однако роковое влияние на ход и исход всего наступления немецких войск на южном крыле советско-германского фронта в действительности имел не только и не столько приказ Гитлера от 23 июля 1942 г., а предшествовавшие ему события в ходе операции «Блау». Разделение группы армий «Юг», перешедшей в наступление 28 июня 1942 г., на две группы армий – «А» и «Б» было осуществлено главным командованием сухопутных войск еще 9 июля 1942 г. с целью охвата с севера и юга, окружения и уничтожения войск советских Юго-Западного и Южных фронтов. Но эта цель не была достигнута. Когда передовые части этих групп армий 13 июля соединились в районе Миллерово, то оказалось, что командование обоих советских фронтов сумело отвести свои войска из-под ударов противника к Дону. Одна их часть заняла оборону под Сталинградом, а другая южнее на Нижнем Дону. После этой неудачи, немецкое командование, оставив на сталинградском направлении группу армий «Б», передало группе армий «А» все подвижные соединения и отдало ей приказ наступать в южном направлении к Ростову с тем, чтобы окружить и уничтожить ту часть отходивших советских войск, которые стояли на пути к Кавказу. Войска этой группы армий 23 июля овладели Ростовом-на-Дону, но выполнить задачу по уничтожению противостоявших советских войск им не удалось. За Доном их снова ожидали тяжелые бои. Таким образом, разделение немецкой наступательной группировки на две части и начало их действий на двух расходящихся направлениях – сталинградском и кавказском – было осуществлено еще до подписания Гитлером директивы № 45⁵⁰.

А.

Кларк «План Барбаросса. Крушение Третьего рейха 1941-1945 гг.», признавая героизм русского солдата, говоря о неизбежности победы СССР и без помощи союзников сам противоречит себе, утверждая о плохом руководстве, подготовки и оснащении Красной Армии⁵¹. Однако если говорить про плохое руководство и оснащенность Красной Армии, а победа была достигнута лишь героизмом солдата, встает резонный вопрос – почему мы тогда проиграли Крымскую войну (1853 – 1856), Русско-японскую войну (1904 – 1905), Первую мировую войну (1914 – 1918)? Там разве не было героизма русского солдата, к примеру, при обороне Севастополя (1854 – 1855) под постоянными бомбардировками британской и французской артиллерии? Победа не может быть достигнута одним лишь героизмом, хотя стойкость солдат, безусловно, важный фактор успешной войны, но привести только героизм, значит сильно упростить условия победы над Нацисткой Германией.

Американский историк У. Крейг, написавший ряд книг по Второй мировой войне, в том числе, наверно наиболее знаменитую из его числа: «Врат у ворот. Битва за Сталинград». Помимо клише про упаднический дух и «расстрел каждого десятого» советского солдата, одну из причин неудачи попытки деблокировать 6-ю армию Паулюса вновь указывает погодные условия «оледеневшие дороги, на которых танки не могли тормозить»⁵².

Примечательна книга американского публициста Г. Солсбери «Неизвестная война», написанная им с использованием собственных наблюдений, когда он во время войны находился в СССР в качестве американского корреспондента. В ней 130 страниц из 220 посвящены периоду войны, когда советским войскам приходилось в основном отступать. Успешные действия Красной Армии автор освещает очень скупо. Всем ее действиям в 1944 г., когда она осуществляла одну наступательную операцию за другой, автор отвел всего одну страницу. Между разделами об оборонительной и наступательной фазах Сталинградской битвы Солсбери поместил рассказ о материальной помощи западных союзников Советской стране. Этим у читателей создается впечатление, что поставки оружия и других материалов из США и Англии явились важнейшим фактором, сделавшим возможным подготовку советского контрнаступления⁵³.

Д. Стоксбери писал, что советское командование специально отложило контрнаступление под Сталинградом до ноября 1942 г., когда англо-американские войска, как было запланировано, сковали германские резервы в Западной Европе десантной операцией на Севере Африки⁵⁴.

Некоторые авторы связывали победу Красной Армии под Курском с десантной операцией англо-американских союзников в Сицилии, вынудившей гитлеровское командование «внезапно прекратить операцию Цитадель». Как утверждает официальная история Второй мировой войны в США, «самым большим источником беспокойства для Гитлера и его командования была Сицилия, где американские и английские войска высадились 10 июля». Заявляя о том, что Курск изменил историю, Г. Солсбери пишет, что «Гитлер повернул назад, чтобы отразить вторжение союзников на остров Сицилию»⁵⁵.

С такими же мыслями пишет британский историк Ч. Уилмот в «Битве за Европу» объясняя возможность наступления Красной Армии в 1943 г. и первой половине 1944 г. «благодаря непрерывным действиям в районе Средиземноморья и наличию угрозы вторжения на Западе»⁵⁶.

Американский историк К. Беллами, не смотря на окончание Холодной войны, до сих пор повторяет ее штампы, главной причиной побед Красной Армии называя почти безграничную готовность жертвовать людьми, которых бросали в бой, как пушечное мясо под прицелами НКВД.

М. Гастингс, разделяя взгляд Беллами в рецензии на его книгу, отметил, что «только такой зверский диктаторский режим, как сталинский, и народ, настолько приученный к жестокости, как русский, мог одолеть Гитлера… Триумф сталинских армий действительно поражает, однако достигнут он был методами, которые не могут не заставить граждан западных демократических стран побледнеть от ужаса»⁵⁷.

И вот это все пишут довольно серьезные ученые, чему удивляться, когда в американских фильмах про Вторую мировую войну Красную Армию представляют идущей в лобовую атаку на пулеметы в полный рост под прицелами комиссаров, либо же вовсе замалчивают участие СССР.

Оправдания Германии и ее союзников

К следующей группе фальсификаторов относится часть историков потерпевших поражение стран. В данном случае перед ними стоит задача в некоторой степени «обелить» свои государства, к примеру, преуменьшить число погибших в концлагерях, отвергнуть причастность к тем или иным событиям (что более характерно для Японии), переложить вину исключительно на правителей стран, тем самым снять ответственность с народа, обычных людей. Разработаны и совершенно «экзотические» теории.